— И карниз заберу! Я его сам покупал, между прочим, и вешал!

— И карниз заберу! Я его сам покупал, между прочим, и вешал!

— Да забирай!

— И вафельницу! И тостер!

Лера скрестила руки на груди и невозмутимо наблюдала за Никитой. Хотя внутри у неё всё буквально кипело от негодования.

— Представляешь, содрал с потолка карниз! Дырки теперь. Плед забрал новый, в субботу только купили. А самое смешное — продукты из холодильника выгреб: сыр, молоко, йогурт. Он тоже, видите ли, их покупал на свои деньги. А на мои? Вроде как, на мои ничего не покупали, ага… Жили только у меня. И квартплату я платила. И много чего ещё. Тоже мне, герой — кверху дырой! — произнесла Лера и, взяв веник и совок, принялась подметать штукатурку, которая насыпалась с потолка на пол после того, как Никита «демонтировал» карниз.

Лера позвонила подруге Кате сразу же, после того, как за Никитой захлопнулась дверь. Он сказала только два слова: «он ушёл», и Катя бросилась на помощь, приготовившись увидеть подругу, бьющуюся в истерике.

— Он ненормальный, Лер, — пытаясь не рассмеяться, заключила подруга. Она представила взрослого здорового мужика, коим являлся Никита, мелочно выгребающего баночки с йогуртом из Лериного холодильника и тянущего за собой двухметровый карниз со ссыпающимися крючками. Смеяться, конечно, тут было нечему. Лера прожила с этим мужчиной два года. Практически муж и жена. Вот так жили тихо мирно, собирались в скором времени оформлять отношения, да всё никак. На отдых ездили, вели совместный быт. А потом скандал, буквально на пустом месте. Психанул Никита и ушёл. Он-то мужчина видный, видимо другую нашёл, Лерка — запасной аэродром, вот и не нужна стала. А ведь надо было прямо уйти-то как красиво, пафосно! Почему бы по-человечески не разойтись? Прости, мол, не люблю, ошибался. Так нет.

Катя сильно подозревала, что Никита был из тех мужчин, которые долго оттягивают момент ухода, вынашивают план расставания, собираются с мыслями о том, как они всё скажут и чем объяснят, а потом цепляются за какую-нибудь мелочь и выкатывают скандал, часто под праздник, дабы усилить эффект, выставляя женщину виноватой.

— Знаем. Проходили такое, — хмыкнула Катя. — Сейчас канун Нового года, а мой бывший перед Восьмым марта меня бросил. У всех праздник — цветы и подарки, а у меня… Я целую неделю плакала с утра до ночи, не могла ни о чём думать. Дурочка была молоденькая совсем, влюблённая в него по уши. Мне казалось, что такого, как он, я уже не встречу. Дышать не могла без него. Мир потерял все краски. Думала, что жизнь кончена, что пора мне… В общем я вполне серьёзно подумывала спрыгнуть с балкона. Вот какая глупая была! Но нет. Пережила…

Катя, вспоминая свои горести того времени, сама чуть не зарыдала, глядя на вконец расстроенную Леру. В самом деле, она рыдала целыми днями, ей было так плохо, что не брали никакие успокоительные, которые она пила тогда горстями. Не могла спать, не могла есть. Но теперь, с высоты прожитого опыта она могла с абсолютной уверенностью сказать, что всё проходит. Что жизнь такая штука и просто должно пройти время, и покажется всё абсолютно не так. И встретит Лера ещё своего единственного и неповторимого. Гораздо лучше Никиты. Который, судя по его странному поведению, возможно ненормальный. И хорошо даже, что Лера не успела выйти за него замуж, всё могло быть гораздо хуже и сложнее.

Катя молчала, собираясь с мыслями, а Лера вытерла слёзы, высморкалась и стала доставать искусственную ёлку с антресолей. Катя мысленно порадовалась за подругу: правильно, праздник есть праздник и нельзя позволять какому-то кхм… нехорошему парню портить его. Но, начав наряжать пластмассовую красавицу, Лера села на пол и снова разревелась. Катя, набрав в лёгкие воздуха, только собралась произнести свою пламенную речь утешения, про жизнь и её чёрно-белые полосы, пусть банальную, но выстраданную лично, как подруга, размазав остатки туши, заявила:

— Блин! А кредит теперь я одна, что ли буду платить за машину?!. Купила её я, а платить он мне помогал! Вдвоём легче было! Ууууу….

— Э… ты в кредит её взяла? Я не знала, думала, тебе своих денег хватило, она же подержанная вроде, не дорогая… — только и смогла произнести Катя.

— Да откуда у меня такие деньги? Это ещё когда вдвоём жили… А теперь и вовсе… А подарки! — снова вспомнила Лера и всхлипнула. — Он мне такие подарки дарил! Кольца, серьги классные, у него вкус художественный, кой какие не покупал… А браслет с гранатами? Кто мне теперь такое подарит? Ууууу…

Лера зарыдала с новой силой.

— Сама купишь, — попыталась утешить подругу Катя. — Погоди, он ведь и их забрал? Ты же сказала, что все подарки забрал тоже.

— Вот именно… — плакала Лера. — Я хотела надеть комплект с аметистом на Новый год, как раз к платью моему новому подходил, а сейчас… И главное — кран! Кран в ванной течёт! Кто мне починит теперь, а?! Ушёл, поросёнок, не вовремя, хоть бы кран починил сначала, а потом уходил! Безответственный! Что мне теперь делать?..

Катя, снова пряча улыбку, посмотрела на Леру и пошла на кухню, помочь подруге вымыть гору посуды. Ей было явно не до этого. Катя думала о том, что Лера и Никита друг друга стоили. Бывший возлюбленный, конечно, тот ещё фрукт, выгребающий продукты из холодильника и сдирающий с потолка карниз, но Лера удивила… Кран у неё на первом месте в жизни! Чудные дела творятся. И Лерку видимо не утешат слова Кати о том, что в жизни всё проходит и меняется и всё такое прочее. Она практичная женщина, не то, что романтичная Катя. Ей надо лучше сантехника вызвать и починить уже этот несчастный кран… Ну и ладно. Значит, легко переживёт подруга разрыв, не настолько всё страшно, раз про такие бытовые вещи вспоминает…

— Блин… А пылесосить теперь опять мне?! И мусор выносить?! — продолжали доноситься из комнаты рыдания Леры. Попутно подруга не забывала вешать на ёлку игрушки и сейчас взялась уже прикреплять электрическую гирлянду.

Катя выключила воду и принялась вытирать полотенцем тарелки и расставлять их по местам. «Ну и Лера…», — думала она, улыбаясь и качая головой.

Жанна Шинелева

Источник