— Если ты встретишь её из роддома — можешь считать, что у тебя нет матери!

Марина сидела в палате роддома и смотрела на крошечного сына, крепко уснувшего с плотно сжатыми кулачками. Казалось бы, счастье наконец постучало в их дом, но внутри Марины бурлили тревога и горечь.

Она вспоминала последние годы: бесконечные попытки стать родителями, уколы, обследования, слёзы, разочарования. С Артёмом они то расходились, то снова сходились, каждый раз надеясь на лучшее. Полгода назад они жили порознь — оба выдохлись, перестали справляться. Именно тогда, на встрече выпускников, Марина снова увидела Сашу. Он был женат, но между ними вспыхнула короткая связь, которая, казалось, ничего не изменит. А через месяц Марина поняла, что беременна.

Она была уверена — сына будет растить одна. Артём тогда жил у матери, почти не выходил на связь. Но, узнав о беременности, приехал и тихо сказал:

— Я хочу быть рядом. Даже если это не мой ребёнок — я всё равно буду отцом.

Марина не знала, радоваться или бояться. Она честно призналась Артёму, что отцом ребёнка стал её одноклассник, женатый мужчина, не желающий участвовать в их жизни. Артём выслушал, помолчал и сказал:

— Главное, что ты станешь мамой. Ты столько к этому шла. А я… я буду рядом.

Они решили не скрывать правду от его матери. Марина верила: правда лучше лжи. Но всё обернулось бедой.

— Как это не твой ребёнок?! — вспыхнула Вера Павловна, когда Артём всё рассказал. — Ты с ума сошёл? Как можно жить с женщиной, которая тебя предала?

— Мама, у нас были тяжёлые времена, — пытался объяснить он. — Мы тогда не были вместе.

— Это всё равно позор! — не унималась она. — Выгони её, пока не поздно!

Марина старалась держаться, но после этого разговора отношения с Вертой Павловной разрушились окончательно. Свекровь замолчала, а если и обращалась — только с язвами и колкостями.

— Ты разрушила жизнь моего сына, — бросала она. — Пользуешься его добротой, а сама, может, и не знаешь, от кого родила этого мальчишку!

Марина делала вид, что не замечает, но в душе было тяжело. Она видела, как Артём мечется между ней и матерью, старается всем угодить, но ничего не выходит.

В день выписки Марина позвонила Артёму:

— Ты приедешь?

— Конечно, — ответил он.

Но в трубке раздался чужой голос:

— Если ты встретишь её из роддома — можешь считать, что у тебя нет матери! Я не позволю, чтобы в наш дом притащили чужого ребёнка!

Это была Вера Павловна.

У Марины внутри всё сжалось. Мысли крутились: может, стоит его отпустить? Не мучить этим выбором?

Но Артём всё-таки приехал. Бледный, натянутый, но собранный. Принёс цветы, помог собрать вещи, осторожно взял сына на руки.

— Всё наладится, — прошептал он, хотя сам едва ли в это верил.

Дома их встретила пустота. Вера Павловна ушла, оставив записку: «В этом доме чужим детям не место». Артём делал вид, что всё в порядке, но Марина видела, как он переживает.

Прошла неделя. Свекровь не появлялась. Марина старалась сдерживать слёзы при муже, но ночами плакала в подушку. Чувствовала вину перед всеми: перед Артёмом, его матерью, перед сыном, который ничего не понимал, но уже оказался между двух огней.

Однажды Вера Павловна всё же пришла. Она шагнула в квартиру, оглядела Марину и малыша так, словно перед ней стояли чужие.

— Мне нужно поговорить с сыном, — бросила она, не глядя на Марину.

Артём вышел в коридор. Марина слышала их голоса:

— Ты обязан выгнать её, — говорила мать. — Пока не поздно. Найдёшь себе нормальную жену. Это — позорище!

— Мама, я обещал быть рядом, — тихо сказал он. — Я не могу её бросить.

— Тогда можешь считать, что у тебя больше нет матери! Все смеются! — крикнула она и захлопнула дверь.

После этого Артём изменился. Он оставался дома, помогал Марине с сыном, но отдалился. Становился всё молчаливее, уходил на работу раньше, возвращался позже. На разговоры не шёл.

— Ты когда-нибудь меня простишь? — спросила Марина однажды вечером.

— За что?

— За то, что у нас не получилось стать настоящей семьёй.

— Это был мой выбор, — глухо ответил он. — Просто… мне тяжело. Мама молчит. Родные отвернулись. Все считают меня слабаком.

— А ты сам что думаешь?

— Не знаю… Порой кажется, что зря мы начали всё это.

Марина молчала. Ей было больно. Она не знала, как его поддержать. Жила на грани, боялась каждого звонка.

Через месяц Вера Павловна вернулась. С ней — тётя Артёма и двоюродная сестра.

— Мы хотим поговорить, — отчеканила она. — Либо ты с нами, либо с ней.

— У меня есть сын, — возразил он.

— Это не твой сын! — отрезала мать. — Ты не обязан жить с женщиной, которая тебя опозорила.

Марина не выдержала:

— Зачем вы разрушаете его жизнь?

— Потому что это не его ребёнок! — закричала Вера Павловна. — Ты просто использовала его!

Артём молчал. Стоял посередине — между ними.

С каждым днём становилось тяжелее. Артём почти не говорил с Мариной. Всё чаще ночевал у матери.

Она понимала: теряет его. Пыталась объясниться, говорила, что любит, что нуждается. Но он лишь отмахивался:

— Мне нужно подумать. Всё слишком запутано.

Поздним вечером он вернулся, сел на диван, долго молчал.

— Я больше не могу так.

— А что ты хочешь?

— Хочу, чтобы всё было, как раньше… Но так не будет.

— Значит, ты уходишь?

— Прости. Я не справился.

Он ушёл — к матери.

Марина осталась одна — с сыном. Вера Павловна добилась своего. Сына вернула. Марину и ребёнка вычеркнула.

Марина осталась одна. Как и думала с самого начала. Но теперь было не просто страшно. Было больно.

Она поняла: ошиблась, когда поверила, что Артём сможет стать отцом её сыну. Осталась только горечь — не за себя. За мальчика. У которого не стало ни отца, ни бабушки.