— Ты выбрала неподходящий тон для стен, — заметила мать мужа.
— Вам так кажется? — усмехнулась я.
— Разумеется! Нужно что-то живее, интереснее… А у вас все какое-то блеклое, скучное…
— Мне по душе, — отозвалась я, слегка пожав плечами.
— Ага… Неудивительно, — протянула она.
Выяснять, что она подразумевала, я не стала.
Я проснулась рано из-за того, что где-то слышались капли — кап, кап… Оказалось, шел дождь. Для середины октября обычное явление, но заснуть уже не получилось.
Я лежала, наблюдая, как дремлет Кирилл, и размышляла о нашей жизни. Наш дом — пусть пока и с одной готовой комнатой, пусть взятый в кредит под такой процент, что сотрудник банка, наверное, уже присмотрел яхту на наши выплаты… Но, наконец, свой, не съемный.
Устав без дела смотреть в потолок, я отправилась делать завтрак — и тут раздался звонок свекрови.
— Мы через минут сорок будем рядом с вами, — сообщила она. — Можно к вам заглянуть?
— Приходите, — разрешила я.
С ними у нас всегда были особенные отношения. Мы с Кириллом долго жили на арендованных квартирах, и родители почти не вмешивались. Но, устав менять жилье, мы решили приобрести дом за городом. Пять лет мы оба работали, откладывали, и вот, почти накопили на первый взнос.
Оставалось совсем немного, и Кирилл предложил обратиться к родителям.
— Нам не хватает сущей мелочи, — убеждал он. — Через год вернем всё до копейки.
Отец был, похоже, не против, но Марина Валерьевна поджала губы — у нее это умение отточено, губы становятся тоненькой нитью — и сказала:
— Мы с отцом добились всего сами. И вы добьетесь. Трудности характер формируют. Правда, Петр?
Пётр Аркадьевич кивнул и добавил что-то о том, что в их время молодые жили в коммуналках и не жаловались. В итоге остаток суммы мы собрали сами. Ремонт тоже делали без них.
Они приехали через час. Кирилл пил кофе, погружённый в мысли, а я красила плинтус, который не закончила вчера.
Свекровь Марина Валерьевна держала ручку дорожной сумки. Свекор Петр Аркадьевич стоял с двумя чемоданами.
— Сюрпри-и-из! — воскликнула она и крепко меня обняла.
— Э… здравствуйте, — выдавила я, поглядывая на багаж. — А вы… э…
— Мы к вам! — громко сообщил свекор.
Не дожидаясь приглашения, Марина Валерьевна вкатила сумку в дом и начала осматривать ремонт.
— Что ж, недурно, недурно… — решила она. — Хотя я бы сделала иначе. Эти ваши модные задумки… Кстати, где наша комната?
Вот так — наша комната. Не «где можно остановиться», не «есть ли место», а сразу наша. Я даже уронила кисточку.
— Какая ваша? — уточнила я.
— Ну как же, Верочка? — улыбнулась свекровь. — Мы решили пожить на природе. Нам, в нашем возрасте, нужен свежий воздух. А квартиру свою будем сдавать. На одну пенсию особо не разгуляешься.
— Но… — начал Кирилл. — Вы же не предупредили…
— А что тут обсуждать? — ответила она. — Мы же не чужие. Правда, Петр?
— Угу, — буркнул он.
Мы с мужем переглянулись — я впервые видела Кирилла таким растерянным…
Они заглянули в нашу спальню — единственную сделанную комнату.
— О, великолепно! — воскликнула Марина Валерьевна. — Хотя обои мрачноваты… И шторы… Вера, что это за оттенок? Это же спальня, тут требуется тепло, уют. Персиковый, например. Ну ничего, переделаем.
— Переделаем? — забилось у меня в голове. — Она сказала — переделаем! В нашей спальне. В нашем доме. Который мы купили сами и выплачивать будем двадцать лет…
— Это наша спальня, — спокойно сказала я, — а вы можете разместиться в гостевой. Но там ремонта пока нет.
У Марины Валерьевны брови резко поползли вверх.
— В гостевой?! — возмутилась она. — Мы ведь не гости, мы родители! Кирилл, объясни ей!
Кирилл молчал, скулы ходили — он еле сдерживал злость.
— Пока есть только гостевая, — наконец твёрдо произнёс он.
— Кирилл! — почти взвизгнула мать. — Ты что, родную мать в клочок какой-то выселяешь?!
— Я никого не выселяю, но места больше нет.
— Как это нет? А эта комната?!
— Это наша, — отрезал муж.
— Да как тебе не стыдно?! — закричала она. — Мы тебя растили, содержали…
И тут мне вспомнилось, как Кирилл рассказывал, что его не отдали в секцию карате — дорого. Не пустили на английский — «и без языка проживет». В институт поступал сам, репетиторов оплачивал из денег, заработанных на стройке.
— А когда мы просили помочь с домом, — напомнила я, — что вы тогда сказали? «Добивайтесь сами».
— Это совсем другое! — взвизгнула свекровь. — Это было воспитание! И мы видим, оно не зря! А сейчас…
— А сейчас вы собираетесь уходить, — спокойно произнесла я.
Я подняла одну из сумок и направилась к выходу.
— Вера, что ты делаешь? — растерялся Кирилл.
— Переношу вещи твоих родителей, — улыбнулась я. — Мы их не приглашали, так ведь? Они нас тоже не ставили в известность. Пусть снимут жильё на деньги, которые получат за сдачу своей квартиры. Верно?
Под потрясённым взглядом свекрови я выставила весь багаж к двери.
— Кирилл… — тихо подала голос Марина Валерьевна. — Ты это слышишь? Видишь?! Твоя жена нас выгоняет!
Кирилл подошёл, встал рядом, взял меня за руку.
— Никто вас не выгоняет, — сказал он спокойно. — Но, мама… Ты правда думаешь, что вот так сваливаться — это нормально?
— Мы не свалились! — вмешался свекор. — Мы предупредили по телефону, как культурные люди, что приедем!
— Да, — подтвердила свекровь.
— Вы сказали, что заглянете, а не что переезжаете, — возразила я.
— Вера правильно напомнила: когда нам была нужна поддержка, вы отказали, — продолжил Кирилл. — Сказали — справляйтесь сами. Мы справились. Теперь ваша очередь. И вы справитесь, я уверен.
— Так вот ты как?! — взревела Марина Валерьевна. — Пётр! Ты слышишь?!
— Неблагодарные! — подхватил свекор. — Вырастили хищников на свою голову! Раз такие — ноги нашей тут больше не будет! Пошли, Марина!
— А я думала помогать вам с хозяйством… — причитала свекровь. — Детей нянчить…
— У нас нет детей, — напомнила я.
— Появятся! — взвизгнула она. — Так вот когда появятся, не зовите меня! Ничем не помогу! Всё, Пётр, уходим!
Они схватили сумки и торжественно удалились. Машина чихнула черным дымом и уехала.
С тех пор прошло чуть больше трёх месяцев. Мы завершили ремонт и отпраздновали новоселье. Мы отправили им приглашение — они проигнорировали.
Стоит ли мне переживать из-за этого?
Комментарии (0)