История эта произошла года два назад. Я, будучи молодым ветеринаром с не очень высокой зарплатой, подрабатывал вечерами в клинике. В тот день позвонил хороший знакомый и попросил осмотреть его недавно родившую кошку и котят. Случай оказался несложным, и, наскоро выписав необходимые препараты, я поспешил домой. Знакомый жил за городом, в собственном доме. Направляясь к калитке, я обратил внимание на жалобные звуки за забором.
Провожавший меня приятель пояснил, что это соседская собака. Он уже давно подозревает, что с ней плохо обращаются. Она часто скулит, воет, а хозяева швыряют в нее, что под руку попадется. В этот момент, как бы в подтверждение, раздалась брань, в забор что-то грузно ударило, собака взвизгнула и, гремя цепью, скрылась в конуре.
Попрощавшись с приятелем, я сел за руль и направил автомобиль обратно в город. Попытался думать о завтрашнем дне и пациентах, оставшихся в клинике, но тот бедный пес, которого я и в глаза не видел, не выходил у меня из головы. Весь следующий день на работе прошел нескладно: не мог сосредоточиться на деле, постоянно думал о несчастной собаке, которая живет за забором в темной конуре.
Многие, наверное, посчитают это глупостью. Я и сам ругал себя за свое чрезмерное добродушие, результатом которого были встречающие меня каждый день дома две трехлапые кошки и веселая тройка бракованных мопсов, которых привезли в клинику щенками для усыпления. Стоило ли так переживать из-за очередного страдающего где-то животного? Мой начальник, опытный седовласый ветеринар, первое время вел со мной беседы, предостерегая от такого отношения к работе, но теперь все больше помалкивал, поглядывал поверх очков и качал головой.
К концу того дня, длившегося мучительно долго, я все же принял решение и отправился за город, к дому, который тянул к себе со вчерашнего вечера. Приятель, увидев меня вновь, все понял. Все друзья прекрасно знали о моем отношении к животным. Он вызвался помочь и направился к воротам соседей.
Не буду описывать неприятные минуты общения с явно нетрезвым хозяином собаки. Предложение отдать мне пса несколько разозлило его, он даже попытался выяснить отношения при помощи кулаков, но, увидев несколько купюр, подобрел. Выяснилось, что пес ему не очень-то и нужен и «хоть какая-то польза, наконец, от этой рыжей скотины». Он открепил цепь и, вручив ее мне, захлопнул ворота. Грязное, больное животное с явными признаками истощения и лишаем стояло возле меня и ошалело глядело, но, на удивление, без капли страха. Вероятно, он каким-то чутьем своим понимал, что бояться больше нечего.
В тот же день я вернулся в клинику с новым пациентом. Не зря я беспокоился накануне – собака оставалась в живых каким-то чудом. От пищи отказывалась, все время лежала. Пришлось изрядно повозиться, чтобы вернуть ее в нормальное состояние.
Около недели я почти не отходил от Шурика (так назвал пса). Готовил специальную еду, поил, колол необходимые препараты. Но, в конце концов, он пошел на поправку.
Когда однажды утром я пришел на работу и обнаружил разбросанные и порванные вещи и довольного рыжего пса на них, то понял, что собака практически здорова.
В тот же день начальник спросил, что я собираюсь делать с Шуриком дальше. Я промолчал. Забирать животное к себе мне казалось невозможным, но и расставаться было нелегко. Начальник тоже ничего не сказал, но на следующий день пришел в сопровождении приятной пожилой пары. Это были его знакомые, люди, согласные взять себе Шурика. Мне они понравились и я, конечно же, согласился.
И все на том бы закончилось, но через неделю, когда я приехал на работу, то встретил рыжего пса, сидящего на крыльце клиники. Начальник созвонился с его новыми хозяевами. Они места себе не находили, сильно переживали за собаку и в тот же день приехали и снова забрали его. Но Шурик продолжал возвращаться ко мне. И когда после пятого побега хозяева признались, что устали постоянно бегать по району в поисках пропавшего, а дома слушать его жалобные завывания, я забрал Шурика домой. Так он и живет теперь с нами: двумя трехлапыми кошками, тремя веселыми мопсами и со мной.
Комментарии (1)