285 лет назад, 17 октября 1734 г., в селе Люткино, что в 13 верстах от старинного города Бежецк, родился мальчик. Судьба его будет яркой и странной – он фактически возведёт на престол одну из самых влиятельных женщин в мировой истории, однако и современники, и потомки в больших, настоящих талантах ему откажут наотрез. Назвали мальчика по отцу – Григорием. Фамилия – Орлов.
Да, это тот самый граф Григорий Орлов, знаменитый тем, что был одним из самых ярких фаворитов Екатерины II. На этом, пожалуй, всё. В отличие от своего брата, Алексея Орлова, который в Чесменской битве уничтожил турецкий флот, он не был прославленным полководцем. В отличие от другого знаменитого фаворита, Потёмкина, он не основывал городов, не занимался колонизацией Новороссии и Крыма, не строил флот. В справочниках и энциклопедиях о нём говорится без пафоса. Скорее даже со снисходительной интонацией: «Григорий Орлов не был выдающимся государственным деятелем. Императрица смотрела на него как на податливый материал, который должен был поступать так, как ей нужно».
Может быть, ещё вспомнят его путешествие в объятую чумой Москву. Да, тогда, в 1771 г. ему удалось пресечь и Чумной бунт, и даже остановить развитие эпидемии, в честь чего Царское село украсилось воротами с надписью: «Орловым от бед избавлена Москва». Но не маловато ли великих свершений? Всё-таки в любовниках, а потом и в официальных фаворитах Екатерины II он состоял целых двенадцать лет – с 1760 по 1772 гг., рекордный срок. Всё это время регулярно, дважды в год – 25 января на именины и 17 октября ко дню рождения – получал от императрицы, кроме статусных подарков, ещё и деньги – от 50 до 150 тысяч рублей каждый раз. Чины, поместья, ордена – это само собой, без этого никак. А что на выходе, кроме подавления Чумного бунта и прекращения эпидемии?
На первый взгляд – ничего. Ну, кроме организации и проведения того самого переворота 1762 года, в результате которого Екатерина, собственно, и стала императрицей. Здесь – да. Здесь он на своём месте. Со шпагой наголо, с криком «ура», стремительный, высоченный, сильный, бесстрашный. Кроме того, по свидетельству многих современников, и прежде всего самой Екатерины, «красивейший человек своего времени».
Это если смотреть на Григория Орлова благосклонным взглядом. Взгляд недоброжелательный, скорее всего, будет таким: «Туповатый гвардейский жеребец – только и заслуг, что вышел ростом и силой».
В каких-то иных способностях и умениях Григорию Орлову отказано. Говорить о его таланте, проницательности, государственном уме – значит навлечь на себя шквал насмешек. Максимум, что ещё можно будет услышать, так это свидетельства о его доброте и порядочности. Например, от английского посла, лорда Чарльза Шоу Кэткарта: «Григорий Орлов – настоящий джентльмен, чистосердечный, правдивый, исполненный самых высоких чувств». Чуть более подробно рассказывает об этих качествах Орлова другой его современник, князь Михаил Щербатов. Вообще Щербатов заслуженно считался желчным брюзгой и терпеть не мог как фаворитов, так и саму систему фаворитизма. Однако для Орлова сделал исключение: «Во время Орлова дела шли довольно порядочно, и государыня, подражая простоте своего любимца, снисходила к своим подданным. Люди не были обижены, самолюбие государыни истинами любимца укрощаемо часто было. Орлов никогда не входил в управление не принадлежащего ему места, никогда не льстил своей государыне, к которой неложное усердие имел, и говорил ей с некоторою грубостью все истины, но всегда на милосердие подвигал ее сердце; старался и любил выискивать людей достойных…»
В общем, хороший человек. Однако всем известно: «Хороший человек не профессия». И на выходе снова остаётся «просто фаворит». Или не просто?
На самом деле – не просто. Обратите внимание на последние слова из цитаты князя Щербатова: «Старался и любил выискивать людей достойных». Это главное качество прирождённого администратора, управленца. Без них не будет ничего. Максимум – личный блеск и личные достижения, как у многих других ярких деятелей «Золотого века Екатерины».
В этом плане Орлов действительно не похож на остальных. Он не гонится за тем, что принято называть «великими свершениями». Он занят другим. Конкретно – «выискиванием людей достойных». Например, водит знакомство с Михаилом Ломоносовым, глубоко почитает его таланты и склоняет молодую императрицу к тому, чтобы она, наконец, обратила внимание на архангельского самородка и посетила «учёную келью статского советника и профессора господина Ломоносова». То есть поддерживает статус национальной науки. Более того, после смерти Ломоносова именно Григорий Орлов выкупает у его вдовы весь архив учёного, приводит его в порядок и содержит у себя в имении «в особом покое». Может, это и не бог весть какое свершение, однако только благодаря поступку Орлова наследие Ломоносова не пропало бесследно.
Именно Григорий Орлов числится среди первых, кто заметил молодого комедиографа Дениса Фонвизина. Но заметить мало. Услышав «Бригадира» в исполнении автора, Орлов прилагает все усилия, чтобы дар Фонвизина не пропал – надоедает императрице, постоянно говорит ей о новой звезде отечественной драматургии. И наконец добивается того, что Екатерина обращает на Фонвизина внимание. Он становится признанным и успешным автором.
Своего товарища по Семилетней войне, Андрея Болотова, Орлов пытается привлечь к заговору, который привёл Екатерину II на престол. Но тому все эти интриги и перевороты не очень-то интересны. Он уже думает об отставке и любимом деле – ботанике, агрономии, лесоводстве. И Орлов не настаивает. Однако потом, будучи уже в силе и славе, став президентом Вольного Экономического общества, вспоминает о старом сослуживце и привлекает его – теперь уже учёного-агронома – к работе. А ведь именно трудами Андрея Болотова в России приживаются и распространяются такие полезные культуры, как картофель и помидоры.
Ну а о том, что Орлов пригрел безработного архитектора Баженова и дал ему, ни секунды не служившему в армии, чин капитана артиллерии, рассказывали анекдоты ещё тогда. Но анекдот анекдотом, а творения Баженова и его проекты – вот они, по сей день составляют славу отечественного зодчества.
Да, эти дела не очень-то заметны. Это не пылающий турецкий флот, например. Это «всего лишь» выведение на качественно новую орбиту русской науки, культуры и искусства. И всё это сделал человек, о котором говорили так: «Самонадеянный вследствие своего невежества и предприимчивый вследствие того, что не умел измерить глубину и обширность замыслов, которые он думал легко исполнить с помощью своего скудного ума».
Комментарии (1)