Ребёнка родить смогла, а за себя самой отвечать — нет?

— Ты издеваешься?! Даже оплатить счета не можешь! — взорвалась Наталья. — Взрослая женщина! Ребёнка родить смогла, а за себя самой отвечать — нет?

Анна застыла посреди кухни, разглядывая перекошенный носок на ноге. Она втянула плечи, стараясь сделаться меньше и незаметнее.

— Мам, извини… — промямлила она. — Вчера поздно вернулась, совсем вылетело из головы.
— А я, значит, вернулась пораньше?

Наталья обвела взглядом плиту и стол. Каша доварена, кастрюля грязная. Разделочная доска в пятнах. Стол усеян крошками. Всегда убирать приходилось ей. Анна только вздыхала: «Мне это не мешает».

— Мы договаривались, — продолжила Наталья. — Ты же брала на себя хотя бы коммуналку. Ты уверяла, что нашла подработку. Где она? Я одеваю твою дочь в школу, я покупаю продукты, я оплачиваю всё… Всё на мне. А ты? Лентяйничаешь!

Анна виновато пошевелила плечами, но мать уже не слушала. Наталья ходила по кухне и хлопала дверцами шкафов — не потому что искала что-то, а просто выплёскивала раздражение.

Анне исполнилось тридцать четыре. Уже не девочка, но в её манерах и взгляде по-прежнему жила надежда на чужое плечо. Сейчас она вцепилась в материнское, и Наталья больше не желала этого терпеть.

В гостиной внучка гремела игрушками, пытаясь перекричать взрослых.

— Вера слышит нас, — шёпотом произнесла Анна. — Она тревожится. Не кричи.
— А ты не заставляй меня! — резко бросила Наталья, но затем смягчилась. — Забирай квитанции и решай. Сегодня. Одна.

Анна покорно кивнула и вышла из кухни, опустив голову, словно наказанная школьница.

Наталья тяжело опустилась на стул и впервые позволила себе согнуться под тяжестью обязанностей.

Егор, бывший муж Анны, когда-то ворвался в её жизнь внезапно. Стихи, песни под гитару, философские разговоры, вино — всё это быстро пленило её. Они поженились стремительно, и вскоре она забеременела. Егор поначалу клялся быть рядом, но вскоре стал исчезать: то свобода нужна, то встречи с друзьями, то «разобраться в себе». Возвращался нередко с запахом алкоголя.

Наталья сразу видела — ничего не выйдет. Но Анна только обижалась. Надеялась, что притрутся. В итоге через два года Егор написал последнее сообщение: «Так будет лучше для всех» — и исчез. Алиментов никто так и не дождался.

Анна вернулась в дом матери с ребёнком и коробкой вещей. Наталья мечтала тогда о спокойной пенсии. Пришлось отложить.

— Мы ненадолго. Пока не устроимся, — сказала дочь в первый вечер.
— Можете положиться на меня, — ответила Наталья.

Прошло шесть лет, и всё по-прежнему держалось на ней.

Вспоминая свою жизнь в возрасте Анны, Наталья понимала: у неё уже были сын и дочь, муж с больной печенью, работа на почте. В те годы она не имела права что-то забыть — некому было подстраховать. После смерти мужа всё только усилилось: держалась из последних сил, иначе бы утонула.

И каждый раз, глядя на Анну, Наталья спрашивала себя: «Почему я смогла, а она нет?»

Анна появилась на кухне с красными глазами и телефоном в руках.

— Я поискала, разобралась. Завтра всё оплачу, — сказала она. — Только, мам… Может, будем делать всё вместе?

Наталья посмотрела на неё усталыми глазами. Снова «завтра». Она уже больше пяти лет делала всё «вместе» — только на деле это означало, что она сама решала всё, а дочь стояла рядом.

— Ладно. Но завтра без оправданий.

Анна кивнула, присела рядом, осторожно положила ладонь на руку матери. Наталья почти не чувствовала близости: прикосновение было чужим, будто через перчатку.

Понедельник начался как обычно, только каша пригорела. Всё в доме раздражало Наталью сильнее обычного. И тут зазвонил телефон. Сначала она хотела сбросить — наверняка реклама. Но увидела имя.

— Да, Миш… Привет.

Михаил был коллегой. Обычно тихий и незаметный, однажды он принёс ей кофе, заметив синяки под глазами. С тех пор они переписывались. Тепло, но без личных тем.

— Привет, — сказал он. — Слушай, а не хочешь махнуть к морю на выходных? Дёшево, знакомые предложили. В море уже холодно, но воздух — прелесть.

Наталья застыла. Мысль казалась дерзкой, соблазнительной, почти безумной.

— Я? Море?
— А почему нет? — Михаил усмехнулся. — Мы же уже взрослые, без маленьких детей.

Она колебалась. В голове крутился список дел. Но где-то глубоко шепталось: «Ну давай хоть раз ради себя».

— Дай день подумать, — сказала она. — Хочу, но надо свериться с обязанностями.

Вечером, когда осторожно рассказала дочери, Анна вспыхнула.

— Подожди… А как же аквапарк?
— Поедете без меня. Ничего страшного.
— Но ты обещала! Я уже сказала Вере, что ты с нами пойдёшь!
— Я устала. Я хочу отдых. Побыть собой, а не прислугой.
— То есть ради мужика ты бросишь нас?!

Наталья шумно выдохнула.

— Дело не в мужчине. Я впервые думаю о себе. Извини, но у меня есть свои желания.
— Всё ясно! — Анна хлопнула дверью и ушла.

На море было свежо, в воздухе витала хвоя. Наталья шла по набережной рядом с Михаилом. Он держал её под локоть, словно они были знакомы много лет. Вечером они заказали мидии и вино.

— Я так понимаю, ты редко выбираешься куда-то? — спросил он.
— Люблю поездки, просто у меня нет времени для себя, — вздохнула Наталья.

Она замолчала, но потом добавила:

— У меня дочь, Анна. Ей за тридцать, но живёт со мной после развода. Шесть лет. Всё обещает съехать, но не двигается. В итоге всё тяну я.
— Может, потому что ты всё берёшь на себя? — заметил Михаил. — У нас с братом было то же: мать всё делала, и он так ничему не научился.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

— Мне кажется, пока вы вместе, изменений не будет.

Наталья поняла намёк.

— Мы живём в моей квартире. Куда мне идти? Ей надо съехать.
— Но она не съезжает, — спокойно сказал он. — Хочешь, поживёшь у меня? Места много.

Она удивлённо посмотрела на него. Он говорил так просто, будто предлагал чай.

— Только борщ — не каждый день.
— Тогда я готовлю его сам раз в две недели, — улыбнулся Михаил.

Наталья рассмеялась.

После возвращения домой она собрала вещи и уехала к Михаилу, оставив записку: «Поживём отдельно. Ты справишься! Я рядом, но здесь оставаться не могу».

Сначала Анна злилась, потом тревожилась. А потом поняла: теперь придётся действительно брать всё на себя.

Через три дня отключили интернет. Она забыла оплатить. Телефон — с самым дешёвым тарифом. Пришлось бегать под дождём в поисках терминала. Сапоги промокли, горло заболело.

— Мам, мультики не грузятся, — пожаловалась Вера.
— Ну так почитай книжку, — буркнула Анна.

И тут же услышала в собственном голосе интонации матери.

Холодильник пустел, пришлось искать работу. Взяли уборщицей — деньги сразу на карту. Анна натёрла ладони, но впервые ощутила: она может.

Через неделю устроилась оператором в службу доставки. Зарплата небольшая, но стабильная. Теперь вставала раньше Веры, ставила двойные будильники. Больше нельзя было позволить себе проспать.

Она запоминала даты оплат, школьные собрания, походы в магазин.

Через месяц Наталья заглянула и ахнула. На кухне — чистые полотенца, посуда вымыта, Анна с дочерью лепят пельмени.

После ужина Наталья набралась смелости:

— Анна, я решила сдать квартиру. Мы с Михаилом живём вместе. Но мне нужно подумать о пенсии.

Дочь замерла, потом выпрямилась.

— Ты выгоняешь нас?
— Нет. Я хочу дать тебе пространство. Ты знала, что я не смогу всегда помогать.

Анна закусила губу и кивнула.

— Ладно. Подумаю насчёт аренды. Только не сразу.
— Конечно. Это разговор взрослых людей, а не ультиматум.

Когда Наталья пришла в квартиру в назначенный день, её ждал сюрприз. Никакой грязной посуды. На столе — ароматическая баночка с палочками. На холодильнике записка: «Спасибо за всё. Я справилась. Заходи в гости». Анна даже оставила деньги за последний месяц коммуналки.

Едучи домой к Михаилу, Наталья ощущала: она не закрыла дверь, а открыла окно в новую жизнь. Теперь её дочь действительно стала взрослой.