15 лет назад, 10 февраля 2007 года, на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности Владимир Путин произнес свою знаменитую речь, которая, как стало ясно по прошествии времени, ознаменовала решающий поворот в отношениях с Западом. Уже тогда про нее сразу говорили как о предвестнице начала новой холодной войны. Но сегодня та речь кажется еще сравнительно мягкой.
Сегодня вообще трудно себе представить, чтобы на подобное мероприятие пригласили бы российского лидера, а он бы откликнулся на такое приглашение. В то же время уже тогда в выступлении Путина прозвучали все те тезисы, которые легли в основу нынешних сложных, на грани разрыва, переговоров Москвы с США и НАТО по вопросам гарантий безопасности. И если бы тогда западные политики подошли к высказанным российским лидером озабоченностям и требованиям более внимательно, если бы нашли в себе силы пойти навстречу, то сегодня мы бы не рассуждали о возможности новой войны в Европе, в частности, на Украине.
Тогда Путин говорил об однополярности мировой политики, о наступлении НАТО на Россию и меняющейся ее роли в мире. С тех пор этот тезис (о многополярном мире и негодности однополярного) стал едва ли не главной идеологической скрепой российской внешней политики.
Что, в свою очередь, предопределяет акцент на противодействии Америке. Европа в той речи тоже уже не была обозначена нашим другом, хотя трудно было тогда предвидеть, до какого «дна» мы упадем — и снизу снова постучали бы. Возможно, этот процесс был неизбежен на фоне роста антизападных настроений российского политического класса вне зависимости от кризиса на Украине, который, разумеется, его ускорил. Сегодняшние контакты с европейскими лидерами свелись к актам «пожаротушения»: главы крупнейших держав (Франции, Германии) приезжают к нам разве что для того, чтобы предотвратить дальнейшее сползание к вооруженному конфликту.
Главы мелких европейских государств (недавний визит венгерского премьера Виктора Орбана) — исключение, подтверждающее правило. За такую «исключительность» немногочисленные наши оставшиеся в Европе «друзья» получают выгодные контракты на поставки энергоносителей. Но можно ли, к примеру, представить себе сегодня нормальные переговоры лидеров России и Польши? Решительно нет.
Уже и в 2007 году было понятно, что однополярности в полной мере не получается. Другой вопрос — а что вместо однополярного мира? Здесь и зарыта собака. Претензии, с которыми выступает Россия, и тогда, и сейчас по-прежнему воспринимаются многими как завышенные на фоне ее скромной доли (менее 2 процентов) в мировом ВВП. Однако практика последних лет показала, что тот, кто первым выступает против сложившихся порядков, как это сделала Россия в 2014 году в отношении Украины и Крыма, тот подчас и выигрывает в большей мере.
Последовавшая после Мюнхена перезагрузка в российско-американских отношениях долго не протянула. Сейчас наши отношения с Америкой лежат на дне. Практически все соглашения о контроле над вооружениями похоронены. Исключением стало лишь продление на пять лет Договора о СНВ-3, ставшее возможным благодаря тому, что Дональд Трамп не выиграл переизбрание в 2020 году.
Зато мы стали еще сильнее сближаться с Китаем. И только что завершившийся визит Владимира Путина в гости к Си Цзиньпину в связи с открытием зимних Олимпийских игр — яркое тому подтверждение. Была принята обширная совместная российско-китайская декларация по международным отношениям, затрагивающая практически все актуальные вопросы современности, — и по всем вопросам Москва и Пекин заявили даже не о близости, а о единстве своих позиций.
Многие другие положения «мюнхенской речи» Путина также актуальны до сих пор, хотя отдельные геополитические обстоятельства изменились: так, БРИКС притормозила в своем становлении как новой точки экономического роста. Она более не являет собой столь же перспективного объединения, как казалось еще лет десять назад. В силу разных причин, в том числе ценностных. Все же без общих ценностей, на одной «прагматике», в современном мире долгосрочные союзы не выстроишь. На горизонте нескольких десятилетий замаячила новая перспектива — отказ от углеводородной энергетики, на которой строится вся наша внешняя торговля. Хочешь не хочешь, а придется слезать «с нефтяной иглы».
Нерешенность целого ряда обозначенных в 2007 году Путиным проблем вогнала сегодня наши отношения с Западом в крутое пике. Пока неизвестно, чем закончится нынешний кризис вокруг российских требований гарантий безопасности, но ясно, что без получения таких гарантий, а также без решения для Москвы «проблемы Украины» никакой новой перезагрузки не будет.
«Мюнхенская речь» стала сенсацией потому, что на Западе сочли, что Путин был слишком резок. Перечитывая ее сегодня, стоит признать, что он был сама деликатность в предупреждениях, что не надо бы дальше «пересекать красные линии». С тех пор эти линии приблизились к нашим границам еще ближе.
Комментарии (0)