В нашей стране, пожалуй, не было проблемы более важной и более секретной, чем легендарный Атомный проект. Недаром создателям советской атомной бомбы уделялось такое повышенное внимание со стороны властей. Даже повседневная жизнь ученых, не касавшаяся работы, изобиловала множеством правил. Так, в сентябре 1948 года ядерщикам запретили самим водить автомобили.
Секретный проект
Как пишет Алекс Громов в своей книге «Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля», Постановление Государственного комитета обороны о начале практических работ по созданию советской атомной бомбы датируется февралем 1943 года. Это событие во многом произошло благодаря выдающемуся ученому-ядерщику, ученику легендарного Игоря Курчатова Георгию Флерову. Именно Флеров настоял на необходимости подобных работ и даже написал несколько писем по этому поводу на имя самого Сталина. В том же году, но уже весной была основана Лаборатория No 2, которая впоследствии стала Курчатовским институтом.
По словам Владимира Губарева, автора книги «Атомная бомба», все документы, касавшиеся Атомного проекта, имели грифы «Совершенно секретно» и «Строго секретно». Тем не менее, как утверждает Губарев, многие теперь уже рассекреченные документы больше напоминают ребус и неосведомленному человеку «расшифровать» их не под силу. Взять хотя бы Протокол заседания Специального комитета, председателем которого являлся Лаврентий Берия, No 69 от 15 сентября 1948 года. Согласно протоколу, на заседании было принято решение по цеху «Д» на комбинате No 817.
Странный пункт протокола
Однако некоторые пункты упомянутого протокола, текст которого приведен в издании «Атомный проект СССР: документы и материалы» (Л. Д. Рябев), наверняка будут понятны и простому обывателю. Так, вопрос 15-1 документа посвящен, как ни странно, произошедшим автомобильным авариям с участием физиков-ядерщиков Панасюка и Арцимовича. Оба сотрудника Лаборатории No 2 позволили себе самостоятельно управлять транспортным средством, вследствие чего и попали в ДТП. Но если Арцимович отделался легким испугом, то Панасюк получил тяжелые травмы.
Во избежание дальнейших инцидентов на заседании решено было принять соответствующие меры, а именно запретить ученым садиться за руль даже при наличии у них водительских прав. Доставлять физиков в тот или иной пункт должны были исключительно профессиональные шоферы. Уже спустя 3 дня после заседания Специальной комиссии в свет вышел приказ, подписанный руководителем штаба советской атомной промышленности Борисом Банниковым. Интересно, что, если верить Михаилу Грабовскому, автору издания «Плутониевая зона», водители, передавшие управление физикам, должны были предстать перед судом.
Другие правила для ученых
Издание таких, казалось бы, абсурдных документов на самом деле было обусловлено заботой о здоровье физиков-ядерщиков, на которых тогда лежала огромная ответственность. Удивительно, но, как утверждает Валерий Хатюшин, автор издания «Протуберанцы. Размышления и воспоминания», в советские годы высококлассным ученым даже запрещалось летать на самолетах, по крайней мере, одним авиабортом. А чаще всего ядерщики перемещались по железной дороге в персональных вагонах. Станислав Пестов в своей книге «Бомба: три ада ХХ века» упоминает о наличии такого вагона у одного из руководителей Атомного проекта Юлия Харитона.
Крупных физиков, работавших вместе с Игорем Курчатовым, обеспечивали и личной охраной. Об этом пишет в своей книге «Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания» и Кора Ландау-Дробанцева. Впрочем, далеко не всем это нравилось. Так, по словам Коры Ландау-Дробанцевой, Лев Ландау страшно разозлился, когда к нему решили прикрепить телохранителей. Ландау назвал их «охраной в виде надзора». Тем не менее в Советском Союзе подобная практика действительно существовала.
Комментарии (0)