Восемь лет назад противостояние демонстрантов с силовиками в Киеве вошло в фазу решающих столкновений, которые через три дня закончились госпереворотом и позорным бегством президента Януковича. За этим последовали уход Крыма к России, «русская весна» на юго-востоке. В тех событиях надо искать корни сегодняшнего кровопролития. Какие еще итоги у того, что до сих пор на Украине называют «революцией достоинства»?
События на Майдане и вокруг него толком так и не расследованы. Так и не понятно, кто первым начал стрелять и в кого. По официальным данным украинских властей, только 18 февраля 2014 года погибли не менее 22 протестующих, а всего за все время противостояния, начиная с ноября 2013 года, пострадали 2,5 тысячи человек, из которых 104 человека были убиты. У нас любят вспоминать те дни с акцентом на том, какую подлую роль сыграли европейские и американские политики в провоцировании и поддержании госпереворота. Так, вроде бы гарантировав Януковичу некий переходный период до внеочередных выборов, они затем дали сигнал на снос его режима. Даже если все так и было, в настоящее время это уже не так важно. Это все фантомные боли «отрезанной конечности».
Украина стала иной страной, в целом, мягко говоря, к нам недружественно настроенной и ориентированной на Запад. Если до 2014 года за вступление в НАТО была едва ли треть населения, то сейчас подавляющее большинство. Сказались в том числе националистическая, необандеровская пропаганда, но также и общий информационный фон противостояния с «пророссийскими сепаратистами», как их называют на Украине, на юго-востоке. Восстановление дружеских отношений с такой Украиной сегодня не стоит в повестке дня российской внешней политики в качестве краткосрочной задачи. Таковой является задача разрешения кризиса в Донбассе тем или иным путем, а также предотвращение превращения Украины в плацдарм НАТО. Тоже — теми или иными средствами.
Надо сказать, что некоторых поставленных результатов «революция достоинства» добилась. Так, граждане страны получили безвизовый въезд в Европу, куда отправились на заработки. Гастарбайтеры, ранее ездившие в Россию, почти полностью переключились на Европу. По состоянию на последний год до пандемии, сломавшей этот график (но сейчас он снова восстанавливается), за границей постоянно работали не менее 3,2 миллиона украинцев (из них 2,7 миллиона в странах ЕС), временами (сезонные работы) — до 7–9 млн. Тогда как до госпереворота за границей работали не более 1,2 миллиона человек: работы дома, таким образом, поубавилось.
«Евроинтеграция» дорого обходится украинской экономике, которая проходит тяжелую трансформацию, а ее промышленность, не находя рынков сбыта в Европе и лишившись их в России, пребывает скорее в упадке. Особенно пострадали предприятия ВПК, лишившись российских заказов: госпредприятие «Антонов» практически не производит самолеты, «Мотор Сич» (авиационные и вертолетные двигатели) примерно в том же состоянии и завяз в американо-украинско-китайском скандале (попытка китайцев купить предприятие заблокирована Вашингтоном, и теперь Пекин требует многомиллиардную «сатисфакцию»). В полумертвом состоянии пребывает КБ «Южное» (баллистические ракеты). Сразу после «революции достоинства» встал Львовский автобусный завод, снабжавший продукцией почти весь бывший СССР. Загруженность промпредприятий в среднем не превышает 50 процентов. Примерно 15% граждан Украины называют себя нищими, которым не хватает денег даже на еду, около 45 процентов едва сводят концы с концами.
Тем не менее состояние экономики нельзя назвать полным крахом. Украина еще не failed state. Если в 2020 году ВВП упал примерно на 4 процента (как и у нас), то прошлый год страна завершила с самым высоким ВВП в долларовом исчислении за всю историю независимости — примерно 195 миллиардов долларов (рост ВВП составил 3,1 процента, в России — 4,5 процента. Схожих значений долларовый ВВП Украины достигал в 2008 году — 179,8 миллиарда долларов и в 2013 году — 183,3 миллиарда долларов. В нынешнем году, уверяют украинские чиновники, будут еще более высокие темпы роста ВВП благодаря старту ряда программ: масштабной термомодернизации жилых домов, комплексного восстановления систем орошения на юге Украины, массового дешевого ипотечного кредитования, активного стимулирования экспортеров. До 2025 года планируется потратить 100 млрд гривен (примерно 40 млрд рублей) на программу термомодернизации жилых домов. Цель понятна — снизить издержки на отопление, которое стало не по карману многим семьям.
Только за последние два года платежи по ЖКХ выросли на 83 процента, а газ подорожал в три раза. В 2022 году ожидается новое повышение тарифов: на тепло и горячую воду тарифы вырастут на 26 процентов, на электроэнергию — на 42 процента. Если сравнить по доходам, то сегодня средняя московская зарплата почти в два раза выше средней киевской. При этом цены на такие продукты, как колбаса, макароны, печенье, курица и подсолнечное масло, выше в Киеве, на молочные продукты, гречку и чай примерно одинаковые, а овощи в Киеве чуть дешевле. Высокие цены на энергоносители нанесли тяжелый удар по сельскому хозяйству страны, так что тепличные овощи намного дешевле в России. И самое смешное: Украина увеличивает импорт свинины, причем именно из России (второе место по объему импорта в прошлом году, уступает лишь Вьетнаму).
По подсчетам экономистов, только из-за разрыва традиционных экономических связей с Россией Украина ежегодно теряла около 20 процентов ВВП от уровня до 2014 года. А общая сумма потерь недополученного ВВП в 2014–2020 годах составила 280 миллиардов долларов. Потери от конфликта в Донбассе ежегодно составляют не менее 14 миллиардов долларов. Потери от утраты Крыма — более 8 миллиардов долларов. Недополученные из-за высоких рисков иностранные инвестиции оцениваются более чем в 70 миллиардов долларов за все время. При этом потребовались дополнительные военные расходы не менее чем в 15 миллиардов долларов.
Помощь от Запада есть, и немалая. Но в основном она в виде кредитов, которых Украина за прошедшие восемь лет получила более чем на 67 миллиардов долларов. В результате государственный долг страны вырос до 93 миллиардов долларов, на его обслуживание и погашение кредитов уходит, по разным оценкам и в зависимости от графиков выплат, от 20 до 40 процентов бюджета.
Хотя украинское общество кардинально изменилось за прошедшие годы, нельзя сказать, что оно удовлетворено результатами начатых преобразований. Одно из свидетельств тому — сокрушительное поражение президента Порошенко в 2018 году в пользу «новичка» в политике, комика, ставшего нынешним президентом, Зеленского. Однако уже на половине его президентского срока число тех, кто считает нынешнюю команду способной выполнить необходимые реформы, заметно снизилось. Полностью не верят в способность Зеленского и его правительства справиться с текущими проблемами почти треть украинцев. Верят в успех лишь 38 процентов (это примерно уровень доверия к Порошенко за год до выборов), тогда как на старте правления Зеленского таковых было 70 процентов.
В 2014 году резко поменялось идеологическое оформление режима. Произошла перегруппировка правящих элит — в пользу западных и в ущерб выходцам из восточных областей Украины. Однако это нельзя считать классической «революцией», поскольку не изменился сам характер системы управления. Она по-прежнему подразумевает высокую степень коррумпированности чиновников (особых успехов в борьбе с коррупцией не случилось), большую роль в политической жизни олигархов (принятый недавно закон против них пока толком не заработал, и рано говорить о его эффективности), а также, что немаловажно, внешнее «кураторство» внутренней и внешней политики страны. Только вместо российского влияния (которое было не таким уж откровенным и грубым) пришло западное, вместо постсоветских порядков были навязаны необандеровские, весьма далекие от классической демократии.
Многие украинские социологи подмечают, что нынешнее украинское общество остается весьма фрагментированным, расколотым на 10– 15 больших социальных групп, между которыми нет единства мнений практически ни по каким сущностным общественным вопросам.
Кроме одного — вопроса независимости. Что немаловажно, конечно. В таких условиях неоправданно повышенным влиянием пользуются те, кто громче всех кричит — на улицах, в СМИ, в парламенте. То есть радикалы. И это во многом предопределяет то печальное обстоятельство, что с такой Украиной мы, Россия, очень-очень не скоро «помиримся» и хотя бы о чем-то договоримся.
ХРОНИКА
— 21 ноября 2013 года правительство Украины приостановило подготовку к заключению соглашения об ассоциации с Европейским союзом. Около 22:00 началась первая акция протеста на майдане Незалежности численностью 1000–1500 человек.
— 24 ноября. Первый крупный митинг, собравший от 30 до 100 тысяч человек.
— 26 января начался штурм Народного дома, к противникам Януковича присоединяются студенты, в столицу стекаются протестующие с запада Украины.
— 30 ноября в 4 часа ночи силовики начали разгон демонстрантов.
— 1 декабря на Михайловскую площадь стекаются тысячи людей с требованием отставки Януковича и силовиков. Формируются «отряды самообороны».
— 20 января 2014 года. Власти формируют «переговорную группу для урегулирования ситуации на Украине», но без участия Януковича оппозиция не идет на переговоры.
— 24 января. Срыв попытки переговоров.
— 18 февраля. «Кровавый вторник».
— 22 февраля. Янукович уезжает в Харьков. Верховная рада заявляет о самоустранении президента Украины.
— 2 мая. В Одессе столкновения между сторонниками Евромайдана и его противниками. Большой пожар Дома профсоюзов, жертвами которого стали 42 человека. Еще шестеро погибли на улицах.
КОММЕНТАРИИ
Сергей Марков, политолог, директор Института политических исследований:
— На Украине сейчас установился чудовищный режим. Сколько людей погибло в результате, можно сказать, геноцида населения? Десятки тысяч. Две из трех ночей сопровождались обстрелами населенных пунктов из минометов. Закрылись десятки телеканалов, сотни других средств массовой информации. Даже русский язык откровенно запрещается, хотя это способ общения большей части населения. Сотни политических заключенных. Цель этого постоянного военного давления со стороны западников — установить ужас среди местного населения и продемонстрировать слабость России, что она не может защитить людей. Выход из ситуации такой — ввести войска и свергнуть хунту (группу военных, пришедших к власти насильственным путем в результате переворота. — «ВМ»). Уже не существует никакого правительства Украины. Есть группа военных преступников, иностранных агентов и авантюристов, готовых служить за деньги кому угодно, хоть «дьяволу». А против террористов невозможно сражаться с помощью дипломатической силы и переговоров. Нужна тяжелая сила, чтобы освободить людей.
Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации:
— Сейчас ситуация такая — все стороны ожидают войны. Уже один раз объявляли дату вторжения, 16 февраля. Потом ее перенесли. Игра идет. Украина разыгрывается как фишка на столе. Безусловно, в какой-то момент она будет кем-то выиграна и кем-то проиграна.
Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, политолог:
— Нужно разделять цели тех, кто устраивал переворот на Майдане, и тех, кто в нем непосредственно участвовал. У этих людей были абсолютно разные причины, и пришли они к разным результатам. Те, кто устраивал Майдан, хотели полностью переформатировать Украину в националистическое государство. В этом аспекте они выполнили задачу в значительной степени, пускай и не полностью. Но они также хотели занять ключевые посты в стране. Все те люди, которые пришли после Майдана к власти, сейчас в отставке. Из тех, кто стоял на трибуне, остался только Кличко, и то в роли мэра Киева. Это важная должность, но не ключевая. А всех остальных даже в стране вроде нет. Но изначальную стратегическую задачу они выполнили. Если говорить о тех, кто на Майдане стоял, — это наивные провинциалы. Украинская политика вообще очень провинциальная.
Это не плохо, люди не глупые и не балбесы, но они не привыкли смотреть на себя как на часть чего-то общего, хотя и кричат о национальной независимости. Мой знакомый латышский депутат восемь лет назад был на Майдане. И он рассказывал, что на вопрос: «Ребята, а что вы тут делаете?» — ему отвечали: «Мы против Януковича, нам надо в Европу, для этого его надо свергнуть». То есть люди искренне верили, что если убрать Януковича с поста, то они заживут как в Европе. Естественно, что из этих мечтаний не получилось ничего — Украина сейчас живет хуже, чем раньше. О будущем говорить сложно, так как есть очень много вариантов развития событий. Первый — страна развалится.
Представить Донбасс частью Украины я уже не могу. Центральная часть — Киев, Чернигов — она, конечно, не Россия, но и не Львов. Им будет сложно находить общий язык с западниками. А есть еще южная Украина, где по-украински вообще не разговаривают. В Херсоне, например, в советское время на весь город было только две украинские школы. Будет сложно сосуществовать им как культурно, так и экономически. Второй вариант — правительство страны либо введет жесткие меры и не даст стране развалиться, либо возьмется за ум и найдет какой-то компромисс. Но тогда сразу возникает вопрос о дальнейшей экономической судьбе Украины.
Я часто говорю, что это прекрасная страна, но ей не повезло с ключевыми отраслями. Это сельское хозяйство, металлургия и атомная энергетика. И отчасти кораблестроение. В сложные области экономики их никто не пустит. Западу не нужна Украина как конкурент в производстве космических объектов. Металл сейчас в избытке, и индийский дешевле. Угольные шахты разработаны так, что скоро там нечего будет брать. А сельскохозяйственной продукции в Европе избыток. Экономическое и социальное будущее Украины тяжелое не потому, что они плохие и их занесло в национализм. А потому, что их отраслевая структура на Западе не нужна.
Мы хотели сотрудничать с Украиной, мы были единым экономическим комплексом. Поэтому будущее очень сомнительно. Недаром так много людей уезжают из страны. Они больше не надеются найти что-то на Украине и просто хотят выжить и продолжить существовать.
Комментарии (0)