4 февраля, на телеканале «Россия» стартует шоу «Возможно все!» с участием российских комиков и других знаменитостей. О своем опыте съемок в премьерном выпуске программы, а также о разнице между мужским и женским юмором «Вечерке» рассказала актриса Мария Кравченко.
— Мария, поделитесь впечатлениями от съемок в новом шоу.
— Это шоу — импровизация. Есть команда постоянных участников и команда приглашенных звездных гостей. Нас объединяют в большую компанию, и мы проходим разные конкурсы. Никогда не знаешь, чем начнется и чем закончится очередное испытание — все в реальном времени. Думаю, программа, в которой участвую я, будет просто бомба! У нас подобралась такая команда — Миша Галустян, я, рэпер Дава, Глюкоза. И постоянные участники — Тимур Родригез, Надежда Ангарская, Яна Кошкина и Денис Косяков. Мы хохотали до колик.
— А что больше всего запомнилось?
— Самый крутой конкурс — «Наклонная комната». В ней невозможно устоять. На тебя надевают специальную обувь, и ты совсем не можешь держаться — все время скатываешься вниз. Главное, что мы не боялись выглядеть смешно и неловко. Еще забавный конкурс «Вид сверху». Зрители его увидят на экране в нормальном ракурсе, ну а мы все время лежали на полу, и именно там разворачивались все действия. Не хочу раскрывать всех секретов, пусть зрители все сами увидят в пятницу.
— Почему закрылось шоу «Камеди вумен»? Вы говорили, что большая проблема этого проекта — авторский ресурс. Но можно как-то было, наверное, переформатировать программу и открыть опять?
— Основа нашего шоу — это юмор. Нужно было «усиливаться», делаться более смешными. И это стало основной проблемой, поскольку авторский ресурс действительно истощился, и пополнить его было нечем. Людей, которые способны создавать в больших объемах именно женский юмор, очень мало.
— Но сейчас огромное количество сценарных курсов, учащих писать смешно. Куда студенты этих курсов деваются?
— Смотрите, «писать смешно» — все громкие слова, на самом деле это не так просто. Смешной сценарий для фильма — это одно. Там не нужна такая высокая плотность шуток, как в телевизионном шоу. Комический эффект можно подкрепить визуальным рядом, сценографией. А по ТВ — четкая реприз а (короткий номер. — «МВ»). Должно быть не просто смешно, а неудержимо смешно. И этому не научат ни на каких курсах.
Женский юмор на ТВ истощился, но зритель-то скучает. Во-первых, надо уходить, оставляя зрителя немножко голодным, а не потому что вы все уже осточертели. Во-вторых, мы были достаточно молоды для того, чтобы каждая из нас смогла найти себе новую дорогу в других отраслях искусства.
— Но зачем вообще это деление по полу? Зачем выдумывать юмор для женщин отдельно?
— Мне тоже это не очень нравится. Но есть один нюанс. Мужчина может позволить себе некую грубость, которая в исполнении женщины вызывает отторжение. Например мат. В отличие от мужчин, в женском юморе для мата должны быть крайне веские основания.
— Но ваша героиня была самой свободной в плане выбора выражений.
— При этом никогда не материлась.
— Вас какое-то время не было видно. Оказалось, что вы учились в Театральном институте им. Бориса Щукина. Почему в возрасте за 30 вдруг возникло желание поступить туда?
— Было интересно овладеть профессиональной актерской школой. У меня был уже большой послужной список спектаклей, в которых я играла на сцене. Я действовала на ощупь, захотелось «осознанности». Не могу сказать, что те инструменты, которыми я овладела, мне сейчас помогают. Просто я понимаю, что делаю. И процесс обучения невероятно интересный. Я овладела всеми разделами школы Станиславского, которые были в программе.
— И роли у вас в процессе учебы были очень яркие.
— Художественный руководитель Елена Одинцова сразу сказала, что в комедии мне равных нет, «будем открывать в тебе драму». Она предложила мне Лебядкину в «Бесах», потом «Пять вечеров». Там была тонкая роль: героине очень больно, но она старается держаться на коне. Зал смеялся. В дипломном спектакле по «Детям Арбата» Рыбакова я играла маму главного героя, Софью Александровну. И там у меня были сложные драматические сцены: у меня слезы, у всех родителей в зале слезы…
Поступи я в 16 лет, как мечтала когда-то, я бы не сумела сыграть ни настоящую любовь, ни материнскую тревогу — у тебя нет жизненного опыта, чтобы выглядеть искренне и оправданно. Ну, Джульетту ты сыграешь. Но Джульетта одна, а в основном все литературные герои имеют жизненный опыт. А сейчас я прошла большой путь: 15 лет отработала на телевидении в прайм-тайм (наиболее активное время просмотра. — «МВ»), объездила полмира с гастролями, стала мамой.
— Драму играть труднее, чем комедию?
— Нет, труднее рассмешить. Я очень пластичная, легко могу расплакаться, а чтобы смешить — нужны навыки.
— По первому образованию вы лингвист. Пригождается ли знание английского языка, который вы хорошо знаете?
— На гастролях за границей с полицией веду переговоры я. С полицией?! Дело в том, что среди реквизита у нас пистолет с глушителем, а в США или в Израиле это целое событие. К людям с пистолетом много вопросов.
Неуд отличнице. Учеба на гуманитарном факультете в Московском институте стали и сплавов давалась Марии легко, у нее великолепная память. Но одна из преподавательниц невзлюбила студентку и на госэкзаменах поставила ей неуд. «Конечно, здесь была предвзятость из-за моей работы на ТВ, — говорит актриса. — И может быть, они хотели денег, но я человек принципиальный: почему я должна платить за то, за что официально платила пять лет, учась на одни пятерки?» Диплом о высшем образовании Мария получила уже в Финансово-юридической академии.
Как закалялось «Камеди вумен». «Сначала никакого телевидения не было, — рассказывает Мария. — Мы просто решили сделать шоу клубного формата. Два года колесили по клубам и ресторанам столицы и давали вечеринки. А потом нас заметили на ТВ».
Настоящая дружба связывает Марию с коллегой по КВН и «Камеди вумен» Екатериной Варнавой. «Екатерина тоже из совершенно простой семьи. Было время, когда мы ели картошку быстрого приготовления», — рассказала Кравченко.
Копия бабушки. Сильный характер достался Марии от бабушки. Та воевала на фронте, несколько раз попадала в плен, и каждый раз ей удавалось сбежать. «Она была женщина властная, с мощным стержнем, — вспоминает актриса. — У нас с ней были конфликты, когда мне было 13 лет. Я говорила: «Мы ссоримся, потому что очень похожи». Она Козерог — и я тоже, она Кравченко Мария — и я».
Образ блатной девушки. Персонаж из «Камеди вумен» родился, когда однажды Мария пришла в «кукольном» платье, с локонами и стала, не стесняясь в выражениях, разговаривать со строителями по телефону. Наталью Еприкян впечатлило такое несоответствие внешности и манеры общения. Прекрасная гопница!
Пахать круглые сутки. «Талант талантом, — считает актриса, — но нужно пахать круглые сутки. Кто мечтает попасть «в телевизор», просто знайте: незаменимых нет. Из профессии можно вылететь очень легко».
Комментарии (0)