Отдаёшь Саше свои накопления, а я переписываю на тебя эту квартиру

— Обустроилась? — спросила Кира, приятельница Нины, с которой они ходили вместе на йогу.

— Обустроилась. Терпения больше не было, — отозвалась Нина, переодевая спортивные штаны на джинсы.

— Печально…

— Ещё как! Я всегда старалась не обижаться, вообще не злопамятная, но всему есть предел. Ай, да что обсуждать! Сколько можно переливать из пустого в порожнее. Тебе это, может, и неинтересно, — махнула рукой Нина, застёгивая рюкзак. Она уже переоделась и направилась к выходу из раздевалки.

— Да нет, ты что… Конечно, интересно! И тебе ведь нужно выговориться, выплеснуть всё, — мягко улыбнулась Кира. — Пойдём прогуляемся, поговорим, денёк-то ясный.

— Пойдём. Я тебе всё подробно расскажу, — согласилась Нина.

Нина и Александр — сестра и брат. Он старше её на три года. Когда их отец ушёл из жизни, Саша уже окончил школу и колледж, устроился работать и успел создать семью. Из родительского дома он выехал после свадьбы — вместе с женой сняли квартиру.

— После папиной смерти Сашке досталась его старая машина, — рассказывала Нина. — Я не возражала: у меня прав нет, водить я не умею. Я как раз устроилась на новую работу, офис рядом с домом построили — удобно, дорога времени не отнимает, домой на обед захожу. Зачем мне авто? В итоге Саша забрал машину и стал таксовать. У них с супругой постоянно проблемы — денег вечно не хватает.

— Ну, знаешь, звучит банально, но надо больше работать, вот и деньги будут, — заметила Кира.

— Так ведь работают оба! Но вечно жалобы, что всё плохо. А я с первой зарплаты начала копить. Мечтаю о собственной квартире, чтобы быть независимой! Конечно, мне проще — живу с мамой, но я ей помогаю: оплачиваю коммуналку, покупаю продукты и бытовые вещи. А она свои деньги всё на Сашу с его семьёй тратит. Подрабатывает по выходным, но и эти деньги — туда же. Сама питается кое-как, всё время себя ограничивает.

— У него же вроде дети есть, ты рассказывала?

— Есть двое. И третьего ждут. Вот мама и мучается: жалко ей внуков, что растут в бедности, — с горечью усмехнулась Нина.

— А сам Саша не ищет что-то более прибыльное?

— Да всё надеется на других. Деньги, может, у них и есть, но распоряжаться ими они не умеют. Мама рассказывала: получат зарплату — сразу пиццы, суши заказывают. Торты, пирожные, напитки дорогие… Саша любит «баловаться». Алкоголь ему нельзя по здоровью, так он дегустирует лимонады и коктейли. Каждую субботу они идут в парк, покупают детям всё самое дорогое, на аттракционах катаются. А потом мама отдаёт им свою пенсию, потому что «есть нечего».

Кира вздохнула и покачала головой.

Так они и жили. Нина откладывала деньги на своё жильё. Брат же с семьёй продолжал снимать квартиру и даже не думал о покупке.

— Приходит ко мне и орёт, что квартиры стоят баснословно. Всегда кричит, голос у него громкий, мама шутит, что он «как труба». А мама возьми да и обмолвись, что я уже почти накопила. С тех пор он смотрит на меня волком. Завидует. А ведь кто мешает ему самому копить?

Нина решила, что накопила уже достаточно, и ещё немного — можно будет брать ипотеку. Но тут Саша с женой вдруг тоже заговорили о покупке. Ждали третьего ребёнка, собирались вложить материнский капитал, но, конечно, денег не хватало. И первым делом брат пришёл к сестре.

— Я ему отказала сразу, — рассказывала Нина Кире, когда они гуляли по бульвару и сели на лавочку возле торгового центра. — Уговаривал, клялся, что всё вернёт, но я ему не верю. Он обиделся так, что аж слов не нашёл. Фыркнул, резко развернулся и хлопнул дверью так, что стёкла дрожали. Даже ругаться не стал. Маме уже успел пожаловаться.

Кира усмехнулась, а Нина продолжила:

— Я и маме то же самое сказала — не дам. Так знаешь, что она мне выдала? «Ну не вернёт, так и ладно! Накопишь ещё. А у него дети».

— И лапки, — съязвила Кира. — Как будто он котик. Взрослый мужик, а ведёт себя безответственно. Все ему обязаны. Особенно младшая сестра!

— Именно! А мама говорит, что я жадничаю и что в семье так не принято, мол, помогать нужно безвозмездно.

— Ты ведь умница, снова отложишь, — улыбнулась мать Нины. — А Саше нужно помочь. У него третий малыш на подходе, а ты одна пока, тебе не срочно.

Нина сидела, скрестив руки, и отрицательно качала головой.

— Ну… Раз ты не желаешь помогать… — осторожно начала мать. — Есть выход: отдаёшь Саше свои накопления, а я переписываю на тебя эту квартиру. Когда меня не станет, будешь хозяйкой. Зачем тебе покупать, если всё уже есть?

Мать ждала ответа с надеждой, а Нина внутренне содрогнулась.

— Я сразу поняла, что такой вариант для меня невозможен. Ждать смерти матери? Это подло и бесчеловечно. Я искренне хочу ей долгих лет жизни. А хозяйкой своего дома я хочу стать сейчас, а не через десятилетия. Для этого я и копила.

— Понимаю тебя… — кивнула Кира.

— Она уговаривала меня целую неделю, но я стояла на своём. Не верю я, что Саша вернёт деньги! Они же ещё ипотеку будут тянуть.

— Да никто бы тебе ничего и не вернул, — махнула рукой Кира. — По-хорошему, лучше бы он вообще не знал о твоих накоплениях.

— Вот именно… Думаешь, семья, а выходит всё в одни ворота. В итоге мама придумала другой способ помочь ему.

— Какой?

— Предложила им переехать к ней, чтобы не платить за съём. А мне — съезжать. Сказала, раз я коплю, значит, могу уже купить своё жильё и не мешать. Вот так и выставили меня, как котёнка на улицу.

— Но ты ведь не можешь сразу купить квартиру…

— А никого это не заботило. Мама сказала, что у нас двушка, места всем не хватит, а у Саши аренда заканчивалась. Вот они и переехали. Я не стала ждать, сняла себе маленькую однушку. Видеть их не хочу. Все «правильные», а я одна плохая…

— Ты верно поступила. Спокойно выберешь своё жильё.

— Да, — Нина вздохнула и улыбнулась, отгоняя грусть. Ведь скоро сбудется её мечта — покупка собственной квартиры.

Прошёл всего месяц, и мать Нины и Саши, Валентина Петровна, пожалела о своём решении. Она привыкла к тишине и к тому, что Нина всегда брала на себя домашние заботы. А с приездом семьи сына всё изменилось.

Жена Саши, Марина, тяжело переносила беременность. Ей нельзя было ни наклоняться, ни поднимать что-то тяжелее кружки, ни долго стоять. Врач велел больше лежать с приподнятыми ногами.

Марину мучили давление, отёки, высокий сахар и слабость. Лето выдалось жарким, а из-за компрессионного белья ей было ещё тяжелее. По дому она ничего не делала. Дети, возвращаясь из сада, носились и шумели.

Валентина Петровна после работы заходила в магазин и тащила домой тяжёлые сумки. Продуктов уходило гораздо больше. Дома её ждала «вторая смена» у плиты. На уборку сил не оставалось. Пыль копилась, беспорядок рос. А ведь вот-вот должен был появиться третий ребёнок — хлопот стало бы ещё больше. Женщина ловила себя на мысли, что считает дни до их отъезда.

Но съезжать они не собирались.

Однажды Саша заявил матери:

— В принципе, если аренду не платить, нам денег хватает. Всё устраивает. Мы остаёмся. Лучше новую машину возьмём, а то папина развалилась.

— Дочка, разве я такого хотела? — плакала Валентина Петровна, позвонив Нине. — Думала помочь ненадолго. А получилось, как в сказке про избушку — меня теперь из собственного дома вытесняют. Пусти меня к себе хоть на время, отдохну от этого шума…

Она всхлипнула в трубку. Нине стало жаль мать. Но обида ещё не прошла.

— Мам, у меня своей квартиры пока нет, — соврала Нина. На самом деле недавно она её купила, но никому не сказала. Новоселья не было — разделить радость было не с кем. — Напомни Саше, что он временно у тебя. А Марина ведь вообще не прописана. Можешь и выгнать их, пригрозить полицией.

— Что ты такое говоришь, дочка?! — ужаснулась мать. — Это же сын, внуки! Скоро малыш появится. Куда их выгонять?

— Ну тогда терпи, — отрезала Нина.

— Опять не хочешь помогать?! — воскликнула мать. — Тогда и наследства от меня не жди. Всё перепишу на Сашу.

— А я и не жду, мам. Давно уже не жду, — печально ответила Нина.

— Представляешь, маму положили в больницу, а через неделю её не стало, — сказала Нина Кире при встрече. По щекам у неё катились слёзы. — Думаю, они её и довели… А я теперь виню себя, что тогда не приютила её. Если бы я пустила, она, может, была бы жива.

Кира сочувственно молчала.

А Нина была раздавлена горем и виной. Все прежние обиды растворились.

Брат позвонил и сообщил о смерти матери будничным тоном. Всеми делами занималась Нина. Ему было не до этого — у них родилась дочь, третий ребёнок. Даже на похороны он не пришёл — поехал забирать жену из роддома.

— Жизнь продолжается, — сказал Саша зевающим голосом, словно между прочим, когда Нина плакала. — Люди рождаются и умирают, так устроено. Когда пойдём к нотариусу?

Квартиру мать, конечно, не успела переписать, и теперь Нине с Сашей предстояло делить наследство. Но думать об этом она не могла. Её душа была переполнена лишь грустью.