Окончание Великой Отечественной в мае 1945 года совсем не означало прекращения ужасов, свойственных войне. Победить врага – было только полдела, после этого необходимо было найти виновных, наказать предателей и параллельно думать о том, как восстановить народное хозяйство. И не всегда эти действия выглядели гуманно.
Существует расхожее мнение о том, что одна из самых позорных страниц в военной истории была написана уже после капитуляции фашистской Германии. Такой нелестной оценки удостоились мероприятия союзнических войск по передаче советской стороне русскоговорящих лиц, находившихся на подконтрольной им территории, в периодике получившие название «операция Килхол».
Когда выгода взяла верх
Ещё на конференции в Ялте в феврале 1945 года англичане и американцы обязались после завершения войны выдать советской стороне всех перемещённых лиц, имевших гражданство СССР по состоянию на 1939 год. В эту категорию попадали в первую очередь интернированные и военнопленные, остарбайтеры, а также воевавшие на стороне Третьего рейха коллаборационисты.
Позиция советского лидера Иосифа Сталина по этому вопросу была сугубо утилитарная. Возвращение в Союз перемещённых лиц преследовало несколько целей: предполагалось отделить захваченных патриотов от предателей родины, последних – наказать, сформировав из них трудовые отряды и направив работать на «стройки коммунизма». Были и другие мотивы – в числе репатриированных оказалось немало белоэмигрантов, покинувших страну после революции. Их возвращение было важно как с точки зрения наказания противников режима, так и с точки зрения его восхваления: те, кто переезжал добровольно, были словно живыми доказательствами преимуществ коммунистического строя над капиталистическим Западом.
Лидеры Великобритании и США Энтони Иден и Франклин Делано Рузвельт, напротив, оказались не большими сторонниками репатриации. Однако и у них были свои мотивы, чтобы выполнить достигнутые на Ялтинской конференции договорённости. И тот, и другой, несмотря на уже начавшееся охлаждение отношений с СССР, не хотели лишней конфронтации со Сталиным.
К тому же содержание советских беженцев обходилось им недёшево. Существует легенда, согласно которой командующий силами союзников, генерал Дуайт Эйзенхауэр, изначально холодно относившийся к необходимости передачи Союзу переселенцев, изменил своё отношение после того, как ему показали статистику по ежедневным расходам на пленных.
Из лагеря в лагерь
Союзники, естественно, подошли к репатриации избирательно. Для перемещённых лиц, изъявивших желание сотрудничать с американо-британской администрацией или представляющих для неё определённый интерес, было сделано исключение. Принудительного переселения избежали некоторые профессиональные военные, учёные, писатели и публицисты, многие из которых занялись антисоветской деятельностью в Европе. Остальных же ждало совсем нелёгкое возвращение на родину.
Советские войска самостоятельно занялись «изъятием» некоренного населения с территории Югославии и стран Восточной Европы. За союзниками же закреплялась обязанность по возвращению беженцев из Германии, Австрии, Швейцарии, Италии, Франции и ряда других стран – в каждом регионе проводилась своя акция с различным кодовым названием, которые затем в литературе и получили обобщающее название «операция Килхол».
Само наименование «Килхол» отсылает к старому английскому наказанию, бытовавшему в эпоху парусных судов – килеванию, когда провинившегося протаскивали с борта на борт под днищем корабля. Одно это говорит о том, что переселенцев ждала не увеселительная поездка, а тяжёлое испытание.
Часть пути репатриантам приходилось преодолевать пешком, что накладывало определённые ограничения: взять с собой получалось только то, что умещалось в ручную кладь, транспортировка остального добра была невозможна.
Для обеспечения транзита англичане и американцы организовали систему пересыльных лагерей и сборных пунктов. Условия в них были во многом схожи с условиями концентрационных лагерей: выходить было запрещено, передвигаться разрешалось только конвоем, а сами места сбора были огорожены колючей проволокой.
Позднее советские власти признают, что жёсткий режим повлиял на эффективность репатриации. Среди гражданских лиц тех, кто возвращался на родину добровольно, была лишь половина. Остальных перемещали принудительно, и нередко, когда переселенцы узнавали, что их передадут советским властям, они начинали голодовки и забастовки, пытались бежать и даже сводили счеты с жизнью.
Штыки против безоружных
Часто и сами методы сбора были далеки от человечности. Наиболее показательной в этом плане стала выдача казаков. В мае в районе австрийских городов Лиенц и Юденбург были организованы специальные лагеря, где разместили капитулировавшие перед англичанам части Казачьего стана и 15-го казачьего кавалерийского корпуса, воевавшие на стороне Германии. Там же расположили следовавших с ними беженцев – женщин, детей и стариков, ушедших вместе с немцами с Дона, Кубани и Терека.
Казаки были уверены, что союзники не причинят им никакого вреда и, возможно, даже даруют им свободу – ведь на протяжении всей войны они дрались исключительно против советской власти. Но вышло иначе. Сначала англичане обманом изолировали от основных сил и передали НКВД порядка 1500 генералов и офицеров. Затем, 1 июня 1945 года, во время траурного богослужения британские солдаты силой загнали в машины остальных. При этом военные не стеснялись использовать штыки, приклады и дубинки, в основном без разбора – причем, не только против безоружных казаков, но и против детей и женщин.
Во время этой операции погибло не менее тысячи человек. В целом же союзники вернули советской стороне около 60 тысяч казаков-военнослужащих и беженцев.
Всего СССР было передано порядка 4,3 миллиона человек. Основную массу репатриантов — около 97,5 процента — перевезли в первый послевоенный год. Однако «поставки» не прекращались вплоть до 1951 года, а единичные случаи имели место вплоть до 1954-го. Хотя специальное управление по репатриации при Совете министров СССР было упразднено уже в 1953 году…
Иван Рощепий
Комментарии (0)