Один в океане

Как много людей испытывали эти ощущения, плывя в ночном космосе океана бесконечно далеко от берега?! Эта история о приключении-подвиге-вызове, вселившая надежду в сердца многих…

Эту историю часто называют одним из самых ярких и опасных приключений ХХ века. Слава Курилов, профессиональный океанограф, хотел увидеть весь мир, а родная страна не пускала его дальше своих границ. Тогда он посреди океана спрыгнул с борта круизного лайнера. Он выплыл. «В каком-то смысле он воплощал в себе одновременно и гумилевского читателя, и его же героя, бросающего вызов судьбе… Русской интеллигенции не следует забывать своих героев: их не так много. Тот, кто прочтет эту книгу, никогда не забудет страниц, в которых Слава Курилов, покрывшийся за три дня и три ночи одинокого плавания светящимися микроорганизмами, скользит в тихоокеанской ночи, каждым своим движением поднимая ворохи огня; вот он, образ вечного мятежника!

Василий Аксенов

Это реальная история жизни

Представьте атмосферу круизного лайнера «Советский Союз» 1974 года, следовавшего из порта Владивостока к экватору и при этом не заходящего ни в один порт иностранных государств. В середине зимы группа счастливчиков танцует и веселится от души. И только один человек постоянно выходит на верхнюю палубу и задумчиво смотрит в океан. Так продолжается долгое время, пока не наступает 9 часов вечера 13 декабря. Он спускается на корму главной палубы и прыгает за борт… Что это: шаг в погибель отчаявшегося человека или отважный прыжок к свободе?!

Накануне 1975 года Voice of America голосами тысяч радиоприемников доносит шокирующее сообщение: «Побег из СССР! Гражданин советского союза бросился в Тихий океан с борта лайнера. После трех суток, проведенных в воде, он самостоятельно вышел на Филиппинский берег». И сообщают имя беглеца: «Станислав Васильевич Курилов». На родине о побеге молчат, родственникам сообщают о «пропаже без вести при невыясненных обстоятельствах»… Так в декабре Слава Курилов бежал из СССР, спрыгнув вблизи филиппинских берегов, за что был приговорен к десяти годам тюремного заключения за измену Родине.

Что подвигло Курилова на этот отчаянный шаг? Сам он говорит не о политических причинах, а о том, что ему невозможна была эта удушливая клетка железного занавеса, невозможна была эта несвобода. Он был исследователем, ученым-океанографом, мечтал о заграничных экспедициях, мечтал отправиться в кругосветное путешествие, мечтал попасть на Серевеный полюс… К 1974 году этого человека объявляют невыездным! После этого у Курилова появляется план. Путевка на лайнер у Курилова оказывается по счастливому стечению обстоятельств, и дальше он готовит поистине серьезную операцию…

После прыжка

Слава Курилов заранее знал маршрут лайнера, его скорость… Его целью был остров Сиаргао, у которого его ждут огромные волны и плен сепаратистов на самом острове… Только этому человеку такой исход событий может показаться чрезвычайно соблазнительным. Безумность затеи можно осознать, уже приняв во внимание тот элементарный факт, что впереди его ждут приблизительно 100 километров и трое суток пути. В арсенале у Курилова: его опыт пловца, несколько лет усердных занятий йогой, знания ученого-океанографа, из снаряжения — ласты и перчатки с перепонками между пальцами, часы со светящимся циферблатом и бесконечная тяга к воде. «Почему-то я море полюбил раньше, чем я сам еще себя осознал», — говорит сам автор.

Итак, в назначенную дату, когда лайнер оказался в нужной Курилову точке, необходимо было совершить задуманное. На то, чтобы решиться на прыжок, у него был час времени, потому что в другое время лайнер бы уже прошел выбранный остров. После прыжка Станислав пролетает высоту пятиэтажного дома и погружается в ночной океан:

Всплыв на поверхность, я повернул голову и… замер от страха. Возле меня, на расстоянии вытянутой руки — громадный корпус лайнера и его гигантский вращающийся винт! Я почти физически чувствую движение его лопастей — они безжалостно рассекают воду прямо рядом со мной. Какая-то неумолимая сила подтягивает меня ближе и ближе. Я делаю отчаянные усилия, пытаясь отплыть в сторону — и увязаю в плотной массе стоячей воды, намертво сцепленной с винтом.

Помимо испытания для тела, предстояло испытывать свой дух, и как было важно следить за ритмом дыхания и движений, так важно было сохранить и ясность мыслей, крепость воли и надежду на свободную жизнь:

…я, наконец, полностью осознал, что совершенно один в океане. Помощи ждать неоткуда. И у меня почти нет шансов добраться до берега живым. В этот момент мой разум ехидно заметил: «Зато ты теперь окончательно свободен! Разве не этого ты так страстно желал?!»

После прыжка в воду и исчезновения огней лайнера он ждет около двух часов появления звёзд, чтобы найти путь… Находясь там, в океане, среди нависающих туч и штормовых волн, в первую ночь он боится только того, что его побег обнаружат и лайнер вернется за ним. Однако этого не происходит.

Слава Курилов был готов и к голоду, и к жажде: у него был опыт голодания 36 дней, а без воды он мог обходиться две недели. Заданием посложнее оказалось обходиться без сна при том, что остров долгое време не показывался даже на горизонте. И тем не менее этот удивительный человек продолжал совершать невозможное. Так он описывает одно из своих состояний на второй день:

Мое дыхание было глубоким и ритмичным, плылось легко, меня не мучили ни жажда, ни голод. Видимый мир замкнулся на вершинах ближайших волн. Я как бы растворился в них и все движения бессознательно делал так, чтобы слиться с их шумом и не тревожить океан понапрасну. Океан дышал как живое, родное, доброе существо, его равномерное, теплое дыхание было густо насыщено ароматными запахами.

Однако были и моменты сковывающего страха, галлюцинации, периодические потери сознания. Так, в последнюю ночь в прогретой воде от каждого движения пловца в воде словно взрывались миллионы искр, освещая черную воду: так светился планктон, потревоженный движениями Курилова. Это завораживающее зрелище несло в себе невероятную опасность — он становился видимым для любого существа с глубины океана. В этой ситуации ему ничего не оставалось, кроме решения продолжать плыть и думать: «Пусть акулы думают, что я тоже здесь живу».

Уже на третьи сутки Курилов приблизился к острову настолько, что рассматривал берег в поисках удобной части. Однако перед финишем океан преподнес заключительное испытание: сильное береговое течение, огибающее остров и не позволяющее к нему приблизиться. Течение медленно проносило отчаянного человечка мимо заветного острова. Так продолжалось до глубокой ночи. В эту ночь, уже чаще теряя сознание, Слава Курилов решил, что это конец:

Я подумал, что нужно проститься с женой, Женькой, мамой, друзьями. Я мысленно обратился к жене со словами прощания. Эта мысленная концентрация была настолько сильной, что я ясно ощутил ее присутствие здесь, в океане, прямо передо мной. Потом меня окутало облако любви и покоя… Я снова мог плыть.

То течение, которое чуть было не отнесло Курилова снова в открытый океан, через несколько часов помогает ему достичь рифа около острова, откуда он попадает в лагуну и добирается до суши. В эти минуты он боялся акул больше всего на свете: «Если акулы сожрут меня именно сейчас, — я вздрогнул от этой мысли, — будет просто обидно!»

На острове Слава Курилов оказался как пришелец с другой планеты: все его тело источало свечение при малейшем движении, на нем поселилась целая колония планктона, ступал он странно и не издавал ни звука, любуясь своим островом:

Я шел по берегу лагуны среди пальм и чувствовал себя счастливейшим первооткрывателем. В эту минуту мне ужасно хотелось танцевать сиртаки! Что сильнее может прожечь душу и в счастье, и в горе! Я широко раскинул руки, положив их на плечи двух воображаемых друзей, услышал начальные аккорды и сделал первое движение. Я танцевал сиртаки на песке под пальмами и хохотал от радости!

Именно в этот момент счастья его, светящегося в темноте и танцующего, обнаружили туземцы. Большая семья островитян приняли гостя, который казался им единственным спасшимся после кораблекрушения, в своем бунгало. Так первые трое суток испытания завершились в поселке Генерал Луна, на острове Сиаргао.

Уже потом за дело взялось КГБ, и его заочно осудят за измену Родине на 10 лет. Однако сам Слава Курилов об этом узнает значительно позже. Первые 1,5 месяца он проводит в Филиппинской тюрьме на принудительных работах, пока власти просто решают как с ним быть. Дальше его ждет эмиграция в Канаду, переезд в Израиль, работа океанографом в Изральском океанографическом институте и исполнение заветной мечты. Как океанограф он побывает в десятках экспедиций, достигнет Северного Полюса.

Наследие автора: взгляд на жизнь в тот момент

Пережитый автором опыт — это вызов и одновременно подарок жизни… А уже то, что он выразил случившееся в бесчисленных интервью и в книге, поделился каждым тонким открытием, совершенным в те откровенные минуты своего путешествия к свободе, — это подарок каждому, кому доведется услышать эту историю.

Свое бегство к свободе он описал в автобиографическом романе «Побег», который был переведён на множество языков. Уже после смерти Курилова вышло второе издание книги, получившее название «Один в океане». Книга была дополнена из дневниковых записей его женой. В 2012 году также вышел одноименный документальный фильм режиссера Алексея Литвинцева, позволяющий полностью погрузиться в события, описанные в книге. Книгу пронзают откровения автора о каждом испытании. Сама манера изложения создает впечатление, что вы с автором сидите где-нибудь на берегу океана, и он, задумчиво глядя за горизонт, рассказывает именно вам свою историю.