7 сентября 1812 года состоялась одна из самых жестоких однодневных битв. Французы называли ее «Bataille de la Moskova», русские – битвой при Бородино. Различные названия, неясные итоги – неоднозначная победа. 7 оценок "русской победы" при Бородино.
Наполеон Бонапарт
«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми. Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой выказано французами наиболее доблести и одержан наименьший успех».
Ж. Рапп (генерал-адъютант императора)
«Битва была выиграна, но жестокий огонь все еще продолжался. Перевязку мне делал хирург Наполеона. Император сам навестил меня. «Опять, значит, твоя очередь? А как дела?» — «Ваше величество, я думаю, Вам придется пустить в дело гвардию». - «Я не сделаю этого; не хочу рисковать ею. Я уверен, что выиграю битву без ее участия». И действительно, гвардия в бою не участвовала, за исключением тридцати орудий, сделавших прямо чудеса».
А. Де Коленкур (обер-шталмейстер императора)
«Ночью было явно заметно, что неприятель начал отступление: армии был отдан приказ двигаться следом за ним. Назавтра днем можно было обнаружить уже только казаков и притом лишь в двух лье от поля битвы. Неприятель унес подавляющее большинство своих раненых, и нам достались только те пленные, о которых я уже говорил, 12 орудий редута, взятого моим несчастным братом, и три или четыре других, взятых при первых атаках».
Л. Де Боссе (дворцовый префект)
«Как бы там ни было, но победа была полная, настолько полная, что русская армия ни одной минуты не могла поверить в возможность отстоять свою столицу. Но это не помешало им служить там молебны».
М.И. Кутузов (генерал-фельдмаршал)
«Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дралась отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твёрдость духа российского солдата, жертвовавшего жизнью за своё Отечество».
Д. Н. Болговский (дежурный штаб-офицер)
«…Мы отступили на следующий день после сражения, не разбитые, но по недостатку способных к бою, между тем как неприятель имел еще в своем распоряжении свежие войска. Но где же причина этого очевидного и необъяснимого бездействия Наполеона? Как понять, что в начале сражения он действовал наступательно и доводя дело до конца, а в три часа, в тот момент, когда ему удалось овладеть всеми пунктами, которые обеспечивали наш фронт от стремительности его атак, и, следовательно, в минуту одержания полного успеха он держался, скорее, в оборонительном положении, нежели активно».
А. Б. Голицын (адъютант М. И. Кутузова)
«Кутузов никогда не полагал дать сражение на другой день, но говорил это из одной политики. Ночью я объезжал с Толем позицию, на которой усталые воины наши спали мертвым сном, и он донес, что невозможно думать идти вперед, а еще менее защищать с 45 тысячами те места, которые заняты были 96 тысячами, особенно когда у Наполеона целый гвардейский корпус не участвовал в сражении. Кутузов все это знал, но ждал этого донесения и, выслушав его, велел, не медля отступать, поручив арьергард Платову. Он так быстро отходил, что в 2 часа навел почти всю армию французскую на позицию к Можайску, где предположено было защищаться и не уступать ее французам до другого дня, но дело обошлось без сего».
Комментарии (0)