Когда Кузя уже порядком постарел, в доме стало как-то очень скучно. Один кот на всех, и тот целый день спит - этого явно мало на большую семью.
Так что решили завести Барсика. И Кузе, думаем, тоже повеселее станет.
Ну да, чего-чего, а скучать ему точно стало некогда. Уж развеселился так развеселился.
Как только Барсик увидел Кузю, так сразу восторженно завопил:
- Ух ты-ы-ы-ы! Мать моя кошка! Вот это хвост! Эх, мне бы такой! Я бы им весь день играл. И ночью тоже. Слышь, дядьк, раз ты все равно хвостом пользуешься не по назначению, одолжи его мне, а? Я его к делу приспособлю. Буду играть в игру "Укуси мышь со всей дури". Хвост будет мышью, а я - охотником.
- Эй, полегче на поворотах! - возмутился Кузя. - Это МОЙ хвост, и он мне дорог как память об ушедшей молодости. Еще я со всякими сопляками не делился такой ценной частью своего организма. Обойдешься, короче!
Кузя фыркнул и попытался гордо развернуться и уйти. Гордо не получилось, так как новоявленный племянник тут же атаковал дядю в очередной попытке отжать у него хвост. Пришлось отползать на полусогнутых, оглашая окрестности заполошным мявом.
Причем Барсик оказался ребенком весьма настырным и упорным в достижении цели. Прихвостизировать часть дядькиного тела он пытался по двадцать раз на дню. А то и чаще.
Кузя еле успевал спасать свой, уже довольно потрепанный, хвостик, ворча при этом:
- Скорей бы уж у тебя, хулиган маломесячный, собственный хвост отрос вместо той твоей шерстяной сосульки! Авось ты хотя бы тогда от меня отстанешь!
К слову, впоследствии Барсик и вправду обзавелся собственным неплохим хвостом. Вот только почему-то тогда он уже не хотел за ним гоняться. Дорога ложка к обеду, как говорится. Тем более самому пришлось спасать хвост от маленького Якова. Тогда-то до него дошло, как Кузе с ним нелегко было.
А пока Барсик еще только рос, Кузе доставалось по полной программе.
- От морских свинок меньше беспокойства, - вздыхал Кузя. - Подумаешь, лишь иногда выходят погулять. И то ненадолго. А за этим клопом только и успевай следить. Его же любой морской кабан обидеть норовит. Приходится присматривать. Не чужой все же. Пусть и не слишком удался. Зато нашего роду, кошачьего! Правда ведь, вылитый я?
Комментарии (1)