По мнению большинства исследователей истории ГУЛАГа, именно колымские лагеря были наиболее бесчеловечными. Даже просто выжить в суровых условиях почти вечной зимы, работая на лесоповале или золотоносных приисках за скудную пайку хлеба, было практически нереально. А тут еще лагерное начальство и охранники максимально осложняют и без того тяжелое положение рядового зэка. Но некоторым людям как-то удавалось пройти через Колыму и вернуться домой, к родным.
Страшная Колыма
С фашистскими лагерями смерти сравнил в своей книге «Рабы свободы: Документальные повести» (Москва, 2009 год издания) известный писатель и общественный деятель Виталий Шенталинский учреждения ГУЛАГа, работавшие на Колыме.
«Она была в течение двадцати лет (1934–1954) невольничьим берегом, раскинувшимся от Охотского до Восточно-Сибирского моря, от Индигирки до Берингова пролива. Одна двадцатая территории Советского Союза, самый большой остров Архипелага ГУЛАГ, равный по величине нескольким Франциям. И прошли ее, по приблизительным, неофициальным подсчетам (а где взять другие?), несколько миллионов человек! Кто прошел, многие – остались там навечно», – написал В.А. Шенталинский.
На Колыме была зафиксирована самая высокая смертность среди заключенных по сравнению с другими островами архипелага ГУЛАГ. Многие осужденные гибли еще в пути: их перевозили тысячами в закрытых трюмах, совсем как африканских невольников, в течение 8-9 суток.
Британский специалист по истории СССР Роберт Конквест (Robert Conquest ) в своей работе «Большой террор. Книга II» подсчитал, что только за 1937-1941 годы, как минимум, около миллиона человек погибли в колымских лагерях. Среди зэков, работавших в шахтах, уровень смертности составлял около 30 процентов личного состава в год. Валить лес людей выводили при температуре -50С. А на скудный рацион, предусмотренный для заключенных, вообще, лишал всякой надежды прожить более двух лет: людей косила цинга.
Были на Колыме и женские лагеря, где осужденные выполняли непосильную для представительниц прекрасного пола работу. Например, валили лес или добывали полезные ископаемые, совсем как мужчины.
«Нормы на лесоповале были невыполнимы; женщины готовы были торговать своим телом, лишь бы спастись; освобождение от работы по болезни давалось "в пределах лимита", и этот лимит неизменно заполняли уголовные преступницы; способы выжить были только угрозы, интриги и подкуп», – отметил Роберт Конквест.
«Гнать туфту»
Поскольку выполнить норму выработки за одну смену заключенные физически не могли, а полноценный паек получали лишь ударники труда, то людям не оставалось ничего другого, как обманывать начальство. На лагерном сленге это обозначалось словосочетанием «гнать туфту». То есть, приписывать себе лишние кубометры древесины или центнеры горной руды.
Американская писательница Энн Эпплбаум (Anne Applebaum) написала книгу Gulag: A History, которая была опубликована в Москве в 2015 году под названием «ГУЛАГ. Паутина Большого террора». По ее мнению, уклонение от работы было единственным шансом на спасение в колымских лагерях.
Заключенные научились ловко имитировать работу или подделывать результаты своего труда. Например, выдавали уже кем-то срубленные деревья за свои, лишь слегка «подновив» срезы на древесине. Или рабочие лишь слегка постукивали орудиями труда в горном карьере, выйдя из поля зрения охранников.
«Гнали туфту» и многие бригадиры, приписывая в отчетах своим подчиненным повышенные нормы выработки. Но при этом необходимо было «подмазать» нормировщика, который принимал выполненную работу в конце смены.
«Один бывший зэк пишет, что добрый бригадир раз за разом писал ему 60 процентов нормы, хотя вырабатывал он меньше. Другой вспоминает, как бригадир добился от начальства уменьшения нормы и этим спас жизнь многих рабочих, которые до этого “мерли как мухи”. С другой стороны, Юрий Зорин, который сам был в лагере бригадиром, сказал мне, что бригадиру надо было брать и давать взятки – иначе не прожить», – написала Энн Эпплбаум.
Стать стукачом или «придурком»
Человек, оказавшийся на пороге выживания, часто готов совершить любое преступление, лишь бы не погибнуть от непосильного труда, голода и мороза. И некоторые заключенные осознанно становились стукачами, начинали активно сотрудничать с лагерным начальством в обмен на послабления режима, дополнительный паек или другие преференции.
И хотя точное количество, а тем более списки таких стукачей, выяснить невозможно, известно, что лагерные чекисты из оперчастей активно вербовали «сознательных» заключенных. Таких людей часто называли ставшими на путь исправления.
Очень часто стукачи получали административно-хозяйственные должности, позволявшие им не работать с другими заключенными в шахте, на руднике или лесоповале. Всех зэков, относившихся к этому привилегированному сословию, на лагерном жаргоне называли «придурками». Они могли получить непыльную работу на складе или при кухне. Парикмахеры, портные, секретари-машинистки, бухгалтеры, технологи, фельдшеры, столяры и слесари – все входили в число «придурков». Условия их труда были гораздо комфортнее, чем у простых заключенных.
Покалечить самого себя
Еще один способ выжить на Колыме – очень болезненный. Речь идет о членовредительстве. Дело в том, что заключенный в тюремной больнице получал дополнительные продукты, например, свежий лук – для избавления от цинги. Да и ради возможности лежать в тепле на белых простынях люди готовы были сознательно калечить себя и заражаться инфекционными заболеваниями.
Некоторые отрубали себе топором на морозе пальцы рук, чтобы стать непригодными для работы. К тому же, эти люди надеялись на амнистию для инвалидов. Правда, в наказание за членовредительство можно было получить новый срок.
«Случалось, человек отрубал себе ступню или кисть руки, выжигал глаза кислотой. Некоторые, идя в мороз на работу, обматывали ступню мокрой тряпкой. Возвращались с обморожением третьей степени. Так же поступали с пальцами рук», – говорится в книге Энн Эпплбаум со ссылкой на воспоминания бывших заключенных.
Были и такие врачи, что помогали заключенным вызывать у себя симптомы различных болезней, даже сознательно заносили инфекцию в раны. Другие же медработники, напротив, всеми средствами изобличали симулянтов. Например, опытные психиатры легко распознавали тех, кто пытался прикинуться сумасшедшим.
Блеснуть талантом
Художественная самодеятельность тоже могла помочь заключенному получить некоторые послабления режима и дополнительные преференции. Правда, при наличии таланта. Из всех способов добиться лояльного отношения охранников и администрации лагеря этот не вызывал осуждения среди других заключенных, ведь и они с интересом смотрели лагерные постановки, слушали выступления музыкантов и певцов.
В сборнике документов «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917-1960», который составили А.И. Кокурин и Н.В. Петров (научный редактор В.Н. Шостаковский), содержится Приказ НКВД СССР No 0161 с объявлением «Положения об отделении культурно-воспитательной работы ГУЛАГа НКВД» и «Положения о культурно-воспитательной работе в Исправительно-трудовых Лагерях и Колониях НКВД» от 20 апреля 1940 года. Этот документ подписали начальник Политотдела ГУЛАГ НКВД Горбачев и начальник КВО ГУЛАГ НКВД Кузьмин.
Приказ обязал лагерное начальство создавать в подведомственных учреждениях отделения культурно-воспитательной работы (КВО) и культурно-воспитательные части (КВЧ). В число сотрудников таких организаций было запрещено включать «врагов народа» и рецидивистов. Разумеется, репертуар лагерных театров, оркестров, хоров и солистов обязательно должен был согласовываться с компетентными органами.
«Культвоспитработники из заключенных снабжаются вешдовольствием и питанием по нормам производственного техперсонала по смете общих адм. хоз. расходов. При перевыполнении плана бригадой, отрядом, колонной культвоспитработник из заключенных получает премиально-поощрительную оплату труда наравне с производств., техперсоналом», – говорится в приказе.
Не только артисты могли получить какие-то преференции благодаря своему таланту, многие мастера и мастерицы, народные умельцы, создавали вещицы удивительной красоты для жен сотрудников лагерной администрации, например. Это могли быть резные шкатулочки, ажурные кружева, вышивка или статуэтки.
Ценился среди заключенных и талант рассказчика. Лагерные интеллигенты могли получить у «блатных» уголовников какие-то продукты, табак или полезные вещи, пересказывая сюжеты популярных литературных произведений или читая в бараке стихи с выражением.
Найти земляков или друзей
Сложно выживать в одиночку, тем более на Колыме. Многие заключенные после приезда в лагерь начинали активно искать земляков, помогали друг другу. Такие неофициальные товарищеские объединения создавали поляки, украинцы, литовцы, представители других народов. Они делились продуктами из посылок, отправленных родственниками, предупреждали земляков о грозящей опасности.
Многие зэки, отбывавшие наказание на Колыме, именно там осознали важность дружбы и доброжелательных отношений с людьми. Порой, личная симпатия тоже могла быть причиной для получения «хлебного» места или непыльной работы. А устроившийся «придурком» заключенный, как правило, хлопотал перед начальством и охранниками за своего земляка, приятеля.
Орынганым Танатарова
Комментарии (0)