Многие историки до сих пор спорят о характере и причинах болезни Владимира Ленина, которая привела к смерти вождя. Как бы то ни было, какое-то время Ильич прекрасно осознавал свое положение и даже перспективы. В противном случае он не попросил бы Сталина об одной тайной услуге.
«Это первый звонок»
Как утверждают авторы сборника «Болезнь и смерть Ленина и Сталина» Александр Мясников и Юрий Лопухин, первые симптомы загадочной болезни появились у вождя еще в середине 1921 года. Ленина беспокоили головные боли, головокружения, частые потери сознания и бессонница. Сперва врачи связывали эти проявления с переутомлением. Однако Владимиру Ильичу отдыхать было некогда. А если и выпадала такая возможность, то никакого улучшения она не приносила. Мало того, как утверждал профессор Даркшевич, Ленин начал страдать «рядом навязчивостей», которые пугали не только близких, но и его самого. И это неудивительно, так как Ильич интеллект не утратил: он отлично понимал, что тяжело болен.
26 мая 1922 года, если верить Эдварду Радзинскому, автору издания «Сталин. Жизнь и смерть», у Ленина появилась слабость в правой руке и в правой ноге, а также наблюдалось расстройство речи. Вождь вспоминал, что в тот момент он не мог ни говорить, ни писать. Подобные приступы мучили Ленина с завидной регулярностью. Не исчезли никуда и головные боли. Примечательно, что все эти симптомы появлялись внезапно и проходили практически бесследно. Тем не менее, Ленин ни на что не надеялся с самого начала болезни. Еще по поводу своих «дебютных» обмороков он сказал Семашко: «Это первый звонок».
Слово Сталина
В общем, нетрудно представить в каком угнетенном состоянии находился Владимир Ильич к концу мая 1922 года. Именно тогда Ленин задумал план, в осуществлении которого ему и должен был помочь Иосиф Сталин. Автор книги «Вожди в законе», Юрий Фельштинский, со ссылкой на свидетельства секретаря Ленина, Фотиевой, пишет о том, в тот год вождь чувствовал себя очень плохо: его терзали головные боли, а также тот факт, что он больше не мог работать. Фотиева утверждала, что в конце концов Владимир Ильич взял со Сталина слово, что тот достанет ему цианистого калия. Примечательно, что Ленин попросил Сталина не говорить ничего Надежде Крупской. Иосиф Виссарионович согласился и на то, и на другое.
При этом разговоре присутствовала и Мария Ильинична Ульянова. Она вспоминала, что, выйдя из комнаты, Сталин засомневался. Евгений Гусляров, автор книги «Ленин в жизни», пишет, что Сталин тогда сказал: «Я обещал, чтобы его успокоить». Однако он тут же пожалел о данном слове: Ленин мог решить, что согласие Иосифа Виссарионовича могло означать безнадежность его положения. Ульянова и Сталин сговорились, что в следующий приезд последний заверит Ильича в том, что его недуг излечим. Так и сделали. Кроме вышеуказанного, Сталин попросил Ленина подождать с ядом.
Краткая ремиссия и конфликт со Сталиным
Удивительно, но уже в июне 1922 года, как сообщает издание «С Лениным вместе: воспоминания, документы», Ленину действительно стало лучше. Вождь начал пользоваться некогда парализованной правой рукой, речь восстановилась, он снова взялся за чтение. Кроме прочего, Ильича интересовала собственная болезнь, поэтому он позаимствовал медицинскую литературу у своего младшего брата. Время от времени у Ленина случались приступы, но они становились все более редкими и краткосрочными. Вскоре вождь снова принялся за работу, стал участвовать в заседаниях, выступать с докладами. Словом, вел привычный образ жизни. Так продолжалось до декабря.
В декабре приступы вернулись с новой силой, и пленум ЦК постановил доверить Сталину контроль за соблюдением режима дня, рекомендованного Ленину врачами. Именно в этот период, как утверждает Владимир Поцелуев, автор книги «Великий Ленин. "Вечно живой"», Владимир Ильич изменил свое отношение к Сталину, которому еще недавно так доверял, что просил раздобыть яд. Доктора разрешали Ленину диктовать короткие письма. Одно из них гласит: «Сталин... становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места...». Причиной столь резкого высказывания был тот факт, что Иосиф Виссарионович обругал по телефону Надежду Крупскую.
Юлия Попова
Комментарии (0)