«…Говорят умней они…
Но что слышишь от любого?
Жомини да Жомини…
А об водке – ни полслова!»
Так сетовал в 1817 году Денис Давыдов на молодых гусар, вспоминая своих «друзей минувших лет», «собутыльников седых», прославляя их способность лихо пьянствовать на биваке вечером, а наутро просыпаться как ни в чём не бывало.
Причём тут Жомини
Жомини, упомянутый в «Песне старого гусара», это Антуан Анри Жомини, французский генерал, швейцарец по происхождению. При Бонапарте он сделался известным благодаря своим военно-историческим трудам. Во время кампании 1812 года служил французским губернатором Вильны и комендантом Смоленска. А в 1813 году, видя неминуемый крах империи Наполеона, перешёл на сторону России и служил в русской армии до 1850-х гг.
Жомини не изменил своему призванию военного историка и сделался признанным авторитетом в вопросах стратегии минувшей войны. Поэтому в то время, когда Давыдов написал цитированное стихотворение, любой, кто хотел с умным видом поговорить о наполеоновской кампании, должен был показать своё знакомство с работами Жомини или хотя бы с его именем.
Ну, а причём здесь водка? Хотел ли поэт-гусар всего лишь упрекнуть молодое поколение в физической хилости, в неумении так мастерски пить, сохраняя трезвый дух, как это было, по мнению Давыдова, присуще его ровесникам? Просто ли презирал он это предпочтение умных разговоров приятельской пирушке, считая, что второе лучше поддерживает боевой дух и товарищество, чем первые? Или считал, что пристрастие к водке помогло русской армии одолеть французов?
Как ни странно, и, скорее всего, сам Давыдов об этом не догадывался, но русская водка сыграла известную роль в изгнании «двунадесяти языцев» из России. Правда, другим способом.
Пагубное воздействие русской водки на врага
Французский граф Филипп Поль де Сегюр был адъютантом Наполеона во время похода на Россию. Он оставил знаменитые и красочные воспоминания об этой кампании. Одно из его любопытных свидетельств кровопролитного Смоленского сражения касается русской водки и её влияния на ход военных действий.
«В этой стране, – писал де Сегюр, – вино и виноградную водку заменяют водкой, которую перегоняют из хлебных зёрен и к которой примешивают наркотические растения. Наши молодые солдаты, истомлённые голодом и усталостью, думали, что этот напиток поддержит их силы. Но возбуждение, вызванное им, сопровождалось полным упадком их сил, во время которого они легко поддавались действию болезней. Некоторые из них, менее воздержанные или более слабые, впадали в состояние оцепенения».
Начиная поход, «великая армия» была снабжена всем необходимым, в том числе, разумеется, и виноградной (итальянская граппа) либо яблочной (французский кальвадос) водкой. Огромный обоз не поспевал за продвижением войск Наполеона, припасы начали хронически отставать от передовых сил армии ещё в начале войны. Солдаты французского императора начали довольствовать себя на местности, в том числе и крепкими напитками.
Понятно, что в руки неприятельских солдат попадала водка низкого качества очистки, изготовлявшаяся откупщиками царёвых кабаков для русского простонародья. Да и по градусности (38-45) она была крепче западноевропейских водок (30-35 градусов). Быстрее оказывая вначале «взбадривающий» эффект, такая водка в дальнейшем производила более тяжёлую и длительную интоксикацию, снижавшую выносливость организма.
Во время отступления «великой армии» русская водка, бывшая, казалось бы, хорошим согревающим средством, также уложила в могилу немало неприятельских солдат. Она быстро валила с ног ослабленных французов и их союзников. Те засыпали и часто замерзали во сне.
Наши войска её избегали
Подозреваю, что многие воспримут сказанное как свидетельство старой «истины»: «что русскому здорово, то немцу (в данном случае – французу, итальянцу и т.д.) смерть». Увы (или к счастью), совсем не так. И на русского человека такая русская водка оказывает совершенно аналогичное воздействие. Дело отнюдь не в якобы имеющейся у русского человека «привычке» пить более крепкие напитки.
Просвещённые русские люди уже в то время прекрасно знали о пагубном влиянии пьянства на здоровье и благосостояние массы русских людей. Знали об этом и здравомыслящие крестьяне. Спустя всего полвека после описываемых событий это знание вылилось в массовое движение за трезвость и воздержание от хождения в кабаки, проявившееся как раз среди крестьян.
Ну, а не столь фатальное воздействие водки на русских солдат в кампанию 1812 года объясняется лучшим снабжением русской армии, поскольку она воевала на своей территории. И пила обычно не кабацкую, а более качественную водку, поставлявшуюся интендантством. Хотя, как известно, интенданты всегда воры, поэтому, конечно, исключить случаи употребления русскими солдатами низкокачественного зелья было невозможно. И недаром во время преследования армии Наполеона русская армия потеряла более двух третей своего состава – то есть потери в ней оказались сравнимыми с потерями неприятеля.
Что же касается феноменальной способности боевых товарищей Дениса Давыдова пьянствовать без последствий, то, надо полагать, они потребляли не кабацкую сивуху, а то и чаще всего пробавлялись высококачественными трофейными напитками – гусары всё-таки.
Так что русская водка сыграла в изгнании армии Наполеона ту роль, что, став добычей неприятельских солдат, серьёзно подорвала их боеспособность. Противнику её можно подсовывать, но следует избегать поить ею собственных солдат.
Комментарии (0)