— А я тебе говорю, что не будет у нас с тобой ребёнка, — кричал Кузьма на жену. — Во всяком случае, не в ближайшие пять лет. Потому что ребёнок не вписывается в мои планы. Какой ребёнок, Алевтина? Опомнись!
«Вот только ребёнка мне сейчас и не хватало, — думал Кузьма. — Ребёнок — это ведь, что? Во-первых, это значит, что ему нужна своя комната. А где её взять? У нас всего три. Спальня, гостиная и мой кабинет. А во-вторых, если будет ребёнок, значит, Алевтина уйдёт с работы! И мы будем жить только на мою зарплату! Вот что это значит!»
— Наш ребёнок, — грустно ответила Алевтина. — Ты ведь сам обещал.
— Когда?! — закричал Кузьма. — Что за вздор. Не мог я такого обещать.
— Три года назад. Когда мы поженились и ты уговаривал меня накопить на первый взнос и купить квартиру, ты обещал.
— Что я обещал?
— Говорил, что когда квартиру купим, тогда можно и о ребёнке думать.
— Вот именно, что купим. А мы что? Мы разве её купили?
— Купили.
— Нет, Алевтина. Не купили мы её. Купили — это когда нет долгов. А мы с тобой в долги влезли. На двадцать лет. И сейчас мы с тобой должны не о ребёнке думать, а о том, как быстрее с долгами рассчитаться.
«Ишь, хитрая какая! — думал Кузьма. — Она будет дома с ребёнком забавляться, кабинет мой ему отдаст, а я в это время пахать за двоих должен? Нет уж. Хочешь ребёнка, потрудись прежде. Я всё подсчитал. И за пять лет мы запросто можем всё выплатить! Досрочно! Но только не я один, а мы вместе. А когда всё выплатим, тогда можно уже и другие цели перед собой ставить. Впрочем, думаю, что и тогда мне этот ребёнок не нужен будет. Зачем вообще нужны эти дети? И без них хорошо».
Алевтина будто прочитала мысли мужа.
— Но нас ведь никто не заставляет с долгами быстрее рассчитываться, — произнесла она.
«Вот же ты упрямая какая, — злобно думал Кузьма. — Не заставляет её никто. Конечно! Ей так лучше. Хочет привязать меня к себе ребёнком и квартирой. Рассчитывает, что пока квартира не выплачена, а ребёнок не вырастет, я от неё никуда не уйду! Но только не на того ты напала. Я не настолько глуп, как ты думаешь. И о ребёнке даже не мечтай».
— Да как ты не понимаешь! — кричал Кузьма. — Что я спать спокойно не могу! Я есть не могу спокойно! Кусок в горле застревает, как подумаю, какие долги на мне висят!
— Не на тебе, а на нас!
— А ты думаешь, что я за тебя не переживаю? Да? Или ты думаешь, что я думаю только о себе? Ты так думаешь?
— Я думаю, Кузьма, что ты не хочешь детей, потому что ты — жадный.
— Я — жадный?! — возмущённо заорал Кузьма.
— Конечно, жадный, — решительно ответила Алевтина. — А какой же? Жадный и есть. Понимаешь, что на ребёнка деньги нужно тратить и поэтому не хочешь его.
— Ты соображаешь, что говоришь, Алевтина?
— Очень хорошо соображаю.
«Интересно, а как она догадалась, что мне действительно жалко денег на ребёнка и поэтому я его не хочу? — подумал Кузьма. — Не мысли же она мои читает? Или читает? Да нет. Быть такого не может. Кто угодно, только не она. Скорее всего, она сказала это, не подумав. Отсюда и все мечты её наивные о ребёнке, что думать не умеет. И говорит, не думая».
— Да?! — изумлённо восклицал Кузьма. — А мне вот думается, что ничего ты не соображаешь, если позволяешь себе столь легкомысленные мечты.
— Почему легкомысленные?
— Да потому что! — назидательно ответил Кузьма. — Легкомысленные! Вместо того чтобы беспокоиться и переживать о том, как быстрее за квартиру расплатиться, ты о ребёнке мечтаешь! По-твоему, это не легкомыслие?
— А зачем быстрее за квартиру расплачиваться?
— Как зачем? — изумлённо воскликнул Кузьма. — Ты это серьёзно сейчас? Не понимаешь?
— Не понимаю.
«Нет, — подумал Кузьма, — она точно решила всё на меня одного повесить, а ребёнку кабинет отдать».
— Ты что, хочешь двадцать лет жить в долгах?
— Да разве же это долги? — ответила Алевтина.
— А, по-твоему, — не долги?
— По-моему, — ответила Алевтина, — с нашими зарплатами — это вообще не расходы.
— Я понял, — закричал Кузьма, — теперь мне всё стало ясно. На шею решила мне усесться со своим ребёнком! Да?
— Я?
— Да, да. Ты! На шею. Считаешь себя самой умной? Полагаешь, что все вокруг наивнее тебя? Не выйдет!
— Ничего я не считаю, — ответила Алевтина, — я просто хочу ребёнка и всё. А, значит, он у нас будет.
— Как же это он у нас будет, если я не хочу? — спросил Кузьма. — Я ведь стану меры принимать, чтобы не допустить. Или ты думаешь, я не сумею? Слава богу, не маленький мальчик. Кое-что в жизни понимаю.
— А будешь меры принимать, тогда вообще ко мне не подходи, — сказала Алевтина.
— Я не понял.
— Чего ты не понял?
— Что значит, «вообще не подходи»?
— А то и значит. Захочешь подойти, значит, без всяких там предохранительных мер.
— Интересно ты рассуждаешь, Алевтина. Для тебя меры предосторожности — это пустой звук? Так, что ли?
— Именно так!
— И долго ты намерена вот так жить, чтобы я не подходил?
— А пока не выплатим весь долг за квартиру. Сколько ты там говорил? Пять лет? Ну вот, значит, пять лет и не подходи.
На этом разговор был окончен. Кузьма задумался.
«Совсем обнаглела, — думал Кузьма. — Мало того, что о ребёнке мечтает, работать не хочет наравне со мной, так ещё и к себе не допускает. Условия, видите ли, ставит! Предпринимать меры предосторожности запрещает! Не-ет! Так дальше продолжаться не может. Надо её проучить. Надо! Вот только… Как?»
Стал Кузьма думать, как жену проучить.
«Надо сделать что-то, что её очень сильно напугает, — подумал Кузьма, — что-нибудь такое сделать надо, чтобы все её легкомысленные мечты о ребёнке исчезли! Пусть думает о том, как соблюдать меры предосторожности и за квартиру побыстрее расплатиться».
Стал Кузьма придумывать, чем напугать жену, чтобы она перестала о ребёнке мечтать.
«Надо рассуждать логически, — думал он. — Прежде всего необходимо ответить на вопрос, чего боятся женщины больше всего? А как это выяснить? У мамы спрошу. Она, наверное, знает».
Кузьма позвонил маме.
— Мам, только быстро. Чего боятся женщины больше всего?
— Смотря какие женщины, сынок, — рассудительно ответила мама. — Женщины ведь разные бывают.
— Да при чём здесь разные женщины, мама! Не о них речь. Ты мне лучше скажи, чего моя Алевтина боится?
— Твоя Алевтина боится, что ты от неё уйдёшь, — уверено ответила мама. — Присосалась к тебе, как пиявка. И не оторвёшь.
— Я так и думал, — радостно произнёс Кузьма.
— Чего ты думал? — не поняла мама.
— Не важно, — ответил Кузьма. — Спасибо, мама, ты мне очень помогла.
Кузьма выключил телефон и усмехнулся.
«Теперь мне всё ясно, — думал он, — я напугаю её своим уходом. Подам на развод. А когда она узнает, испугается. Станет предо мной на коленях ползать и умолять её простить. Я, конечно же, её прощу. Но! Не сразу. Пусть помучается сперва и насчёт ребёнка передумает».
И Кузьма подал на развод.
А через некоторое время Кузьма снова позвонил маме.
— Мама, ты меня обманула, — кричал он.
— Как я тебя обманула? — не поняла мама. — Когда?
— Когда говорила, что Алевтина больше всего боится, что я от неё уйду. Я поэтому на развод подал. А когда она узнала об этом, обрадовалась. И вот нас развели.
— А квартира?
— Квартиру мы продали, а небольшие деньги, оставшиеся после оплаты долга, мы поделили. Но это ещё не самое страшное. Оказывается, когда Алевтина говорила, что хочет ребёнка, она уже была в положении. Она ждала его, мама, понимаешь! Уже ждала!
— А как же Вас развели?
— А вот так и развели. Она скрыла этот факт при разводе. И в результате, я скоро стану папой и буду платить алименты. Представляешь?
— А где теперь Алевтина? К родителям поехала?
— Нет, мама. Она снимает квартиру. Она может себе это позволить. У неё большая зарплата. Более того, оказывается, что и после рождения ребёнка она продолжит работу. А я этого не знал. Думал, что она сядет мне на шею. А ведь её зарплата в полтора раза больше моей. Она даже всерьёз сейчас думает о покупке квартиры для себя и ребёнка. Представляешь? Я такой несчастный мама. Если бы ты только знала. И сейчас я в такси еду к тебе.
— Как ко мне? — воскликнула мама. — Ко мне нельзя. Сынок! Я тебе не говорила. Я замуж собралась. Я не одна живу. Нельзя ко мне. Никак нельзя.
Но Кузьма этого не слышал. Он уже сказал всё, что хотел и выключил телефон.
Автор: Михаил Лекс
The post first appeared on .
Комментарии (0)