Если брать за точку отсчета не нашу, российскую статистику по причинам смерти, а отчеты ВОЗ, то картина получится удручающая. С одной стороны получится огромное количество пострадавших от домашнего насилия женщин. С другой – большое количество мужчин-самоубийц. Но даже если оперировать только сухими российскими цифрами, то ситуация все равно выглядит плоховато – количество мужчин, решивших добровольно свести счеты с жизнью, все равно велико. А перекос между мужчинами и женщинами, решившимися на такой шаг, очень заметен. Более того, я неоднократно читала, что в этой диспропорции обвиняют именно женщин: довели!
Эта же диспропорция – один из краеугольных камней антиженской риторики: мол, посмотрите, что делается! Мужику совсем жизни нет. Поэтому мне стало действительно интересно, что толкает мужчин на отчаянный шаг и можно ли это как-то остановить.
Прежде всего, наверное, нужно сказать, что суициды, в том числе и мужские, распространяются по стране крайне неравномерно. Есть даже специальные таблицы, в которых можно наблюдать регионы-«лидеры», например, Алтай, Удмуртия, Бурятия. Как правило, это районы с суровым климатом и с высоким процентом сельского населения. Разница между отдельными регионами идет в десятки раз. Я считаю, что на первый план тут выходят социально-экономические факторы, а не происки женщин. Согласитесь, странно было бы предположить, что женщины где-нибудь на Алтае десятки раз более коварны, чем в Самаре.
Есть и еще одна зависимость, косвенно подтверждающая мою мысль. Дело в том, что суициды обычно приходят в регион не одни, а мчатся на своеобразной тройке: наркомания, алкоголизм, психические расстройства. Скажем так, я старательно пыталась представить мать, бегающую за отцом своих детей со шприцом и бутылкой водки. Получилось плохо. Хотя опосредованное влияние мужского и женского тут все-таки есть. Если мужчина вырос в традиционных представлениях о том, что он «добывака», а в регионе есть работа только за 20-25 тысяч, то это само по себе уже может быть достаточной причиной для стресса. (Кстати, через 1,5-2 года после экономических спадов обычно показатель суицидов самый высокий).
Кстати, о психических расстройствах. Читала версию, что ядерные испытания не прошли для многих регионов бесследно. Та земля, что служила своеобразным полигоном для радиоактивных шлейфов, теперь «мстит», одаривая жителей тревожными расстройствами, стрессом, депрессией. Есть и другие факторы, косвенно перемещающие человека в группу риска или выводящие из нее. Это наличие тесной связи с семьей, наличие целей в жизни, способность обратиться за помощью. Боюсь, что ориентированность многих мужчин на карьеру и развлечения, а не на семью, играют с ними злую шутку. Как и стереотип о том, что сильный мужчина не пойдет к психологу (и спрячется от психиатра). А вместо этого посетит лесную фею с бутылкой чего покрепче.
Кстати, о несчастной любви и любовных страдания, которые, якобы, доводят мужиков до ручки. Я нашла статистику по самоубийствам из-за несчастной любви в подростковом возрасте. Вот там как раз лидируют девушки. 44% против 36% парней. Так что вопрос о том, кто кого довел, остается открытым.
Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы наши мужчины не думали о смерти?
Комментарии (0)