Лена вязала теплый шарф. На кухне варились два вида супа. А в пароварке уже почти были готовы котлеты. Бежевый шелковистый лабрадор Боб нашел компромисс между уважением к хозяйке и любовью к еде: он лежал мордой к Лене, но половина туловища оставалась в кухонном пространстве.
***
— Лена, прости, я так больше не могу. Искра давно не проскакивает. Это нечестно с моей стороны, тебя мучить, — сказал ей, уходя, Влад (это было полгода назад). И привычный мир начал перезагружаться. Как будто прямо перед ее глазами возникла надпись: «Вы хотите перезагрузить сейчас или позднее?».
— Ладно. Ты когда уйдешь? — спросила она его тогда так спокойно, будто наблюдала за ситуацией за стороны.
— Ну, если тебе надо привыкнуть к этой мысли — то я могу… — начал мычать тогда еще не бывший муж.
«Ну почему все мужчины думают, что пилить женщин при разрыве нужно деревянной пилой и с длительными перерывами… А если бы я и правда его любила? Ведь я бы могла сейчас свихнуться. Безжалостный. Болотное чудище… в своем репертуаре», — устало подумала Лена. Пусть они устроены по-другому. Но должно же быть элементарное человеческое сострадание и уважение к человеку, который пробыл с тобой двадцать лет. Разве она мало сделала для него?
— Я уже привыкла, Влад. Можешь уйти сегодня, — сказала Лена вслух. И посмотрела на него странным спокойным взглядом. Она смотрела на него как медсестра, которая собралась выписывать не до конца выздоровевшего больного. Этот взгляд ошарашил Влада. Он будто хотел уже выбросить пустой стакан, но обнаружил на дне большой глоток живой воды. А вдруг эта женщина еще пригодится, если надо будет ожить?
«Как это? Разве она не будет резать ножницами рубашки? Рыдать? Даже машину не поцарапает?» — удивился он в своих мыслях. Но потом его вдруг осенило: ага, наверное, она просто впала в ступор. И через некоторое время бурная реакция все же последует.
***
Лена познакомилась с Владом лет двадцать назад. Ей понравился этот бунтарь, который больше всего на свете любил мотоциклы и танцы.
Только вот она была другой: простой сельской девушкой из провинции, которая хотела мужа и детишек. Но эта любовь вдруг перевернула ее мир.
— Марина, научи меня как нравиться таким, как Влад! — попросила она соседку по общежитию. У той никогда не было проблем с парнями — они ходили за ней хвостом. Поэтому Лена смотрела на нее как на эксперта.
— Лен, ну зачем тебе этот самовлюбленный болван? Такие, как он, ничего не чувствуют. Они вроде котов. Только требуют еды и чтоб их погладили. Он же испортит тебе жизнь. А ты славная. Найдешь себе хорошего парня… — начала отговаривать ее подруга. — Влад — пустышка. И ни к чему хорошему тебя не приведет. А мужчина должен куда-то вести… Хотя бы себя.
Марина, в отличие от Лены, была коренной москвичкой. Взбунтовавшись против ограничений профессорской семьи, она решила начать новую жизнь и стать дизайнером одежды, а не архитектором.
Хрупкая блондинка только казалась дерзкой — на самом деле она сознательно выбрала такой образ на ближайшие лет пять. Сама она говорила, что все девушки и женщины — прирожденные актрисы. И можно примерить на себя любой образ, побыть в нем, впитать его витамины — словно это маска для лица. Лена сама видела это преображение: из существа среднего пола подруга превратилась в зажигательную покорительницу сердец за какие-то несколько месяцев. Потому она и решила прибегнуть к помощи такой подкованной в делах преображения подруги.
— Марин, ну я хочу примерить на себя роль роковой красотки, чтоб понравиться Владу. А когда он полюбит меня и женится — то стану самой собой. Слушай, а вдруг я и на самом деле роковая? — мечтательно протянула Лена.
В семье она была средним ребенком из четверых. Да еще и девочкой. Лена родилась третьей по счету и стала очередным разочарованием родителей. Те уже хотели остановиться в осуществлении замыслов продолжения рода. Но все-таки решились и родили, наконец, стоящего человека (то есть ее брата).
Вот так и получилось, что она вроде как вообще не была нужна в этом мире. У всех ее родных было оправдание существования. Старшую сестру любили за то, что она родилась первая. Вторая была очень милой и красивой. Брата любили за то, что он мужчина и будущий кормилец семьи. А Лена… ну, она просто случайно родилась. Так уж выходило. Ничего особенного. Не очень умная и не очень красивая. Но разве она не имеет права получить хоть капельку внимания?
— Ладно, я тебе помогу. Но учти, что на преображение понадобятся деньги. Ведь у тебя совсем другая комплекция, — подруга со вздохом посмотрела на пухлую и нескладную фигуру будущей роковой женщины. И подумала: ну почему женщины всегда хотят быть своей полной противоположностью…
— Марин, я еще подработку найду. Только помоги мне. Тут такая искра проскочила. Я верю, что Влад мне нужен и я ему тоже.
***
Через некоторое время Лена изменилась. Она похудела и начала красиво и вальяжно двигаться. А главным ее оружием стал томный равнодушный взгляд, который они долго репетировали вместе с Мариной перед зеркалом.
Взгляд сражал парней наповал. Он, казалось, говорил: ну да, ты есть, но мне-то что до того…
Когда тренировки на парнях попроще были закончены и Лену стали массово приглашать на свидания, подруги спланировали знакомство с Владом на танцах.
Но все вышло иначе. Не получилось эффектного танца посреди зала, который должен был его привлечь.
К Маринке привязался какой -то наглый пьяный ухажер. И Лена просто надавала ему по морде, будто была на какой -то там сельской дискотеке. Она была уверена, что каждый человек сам показывает, как с ним обращаться. Этот явно напрашивался на прямой физический контакт — только вот не на тот, который он грубо предлагал Лениной подруге.
— Эй, оставь в покое бедолагу. Ты же ему так руку сломаешь, — услышала Лена голос сзади себя. И вдруг поймала себя на мысли, что и правда переборщила с отстаиванием чести подруги. Маринка обиженно всхлипывала рядом — гаденыш разорвал ей подол модной и дорогой юбки.
— Рука не проблема. Все равно уже мозг сломан у этого придурка, — вдруг услышала себя со стороны Лена и даже не стала оглядываться на защитника униженного и оскорбленного хама.
Вдруг Маринка начала настойчиво подавать ей какие-то сигналы: мол, обернись.
«Да что там такого интересного?» — подумала Лена. Она уже решила, что завтра навсегда выйдет из образа и найдет себе нормального мужа. Побыла роковой — и вон как все вышло.
Но когда она обернулась — то увидела его, Влада. И словно потеряла над собой контроль. Взгляд моментально стал равнодушным и томным, а осанка — дерзкой. Отработанные жесты проявились автоматически.
— Ты кто такой, чтоб мне указывать, что делать? — спросила Марина парня своей мечты и сама оторопела от своей наглости.
— Я Влад, — просто сказал парень и смущенно улыбнулся. И эта улыбка испорченного, но милого парня зацепила ее надолго… Даже слишком.
***
Так все и завертелось. В последующие двадцать лет Лена не вышла из образа. Ведь как только на лице мужа появлялось скучающее выражение — она понимала, что надо повышать градус «роковизма».
За эти годы она освоила несколько видов танцев, массаж, экстремальное вождение мотоцикла и сделала пару пластических операций. Это не помешало Владу постоянно заводить «свежие тела» — но он хотя бы к ней возвращался.
Стоило на ее почти всегда идеальном теле появиться небольшой складке — как он отдергивал пальцы и смотрел на несовершенство с отвращением. Будто она вдруг перестала быть родным человеком и стала каким-то инопланетным уродом.
«Ну и фиг с тобой… чудище болотное!» — говорила она себе в такие моменты. И чего она с ним возится? Она и сама этого не могла понять. Его поведение было как крик младенца — тревожит, и бежишь помогать вопреки всему. И пусть этот младенец даже вовсе и не младенец, а неведомо кто, постоянно тянущий твои жилы и мотающий нервы… Но ты бежишь! Инстинкт!
***
Лена получила мужчину своей мечты. Но как будто продала свою душу за видимость этого счастья. Он постоянно делал ей одолжение. Влад снисходил. Он считал то и се по разным поводам — а она как собачка бросалась воплощать его мечты и становилась еще чуточку совершеннее.
Лена выбивалась из сил, ломая себя по его лекалам. Но тот презрительно сплевывал: мол, третий сорт — не брак.
***
За полгода появились Боб, вязание, интерес к кулинарии. Лабрадора (уже взрослого) она взяла по объявлению. Хозяин писал, что пес хороший, но абсолютно не поддается дрессировке. Выяснилось, что вся вина Боба — в том, что он всеми силами сопротивлялся показухе: не давал надевать на себя дорогие костюмы; не бегал за несъедобными предметами; не слушался команд, которые были отданы без должного уважения к собачьей персоне. В остальном пес был просто золотой. Умный, покладистый и веселый.
— Боб, ты научишь меня не поддаваться дрессировке? — спросила его Лена, когда забирала у хозяев-перфекционистов.
Пес потерся об ее ноги. Ведь от нее пахло разными кулинарными изысками, к приготовлению которых Лена в последнее время пристрастилась.
Лена находилась в какой-то одной большой медитации и пыталась вспомнить — что она думает и что чувствует. Она решила начать все с того момента, на котором остановилась. Когда -то она любила вязать, готовить. А еще всегда мечтала о собаке.
«Как так получилось, что вместо всего этого я выбрала Влада? Я люблю страдать? Вроде нет…» — размышляла она.
***
Больше всего Лена жалела, что не может встретиться с Маринкой. Та сейчас живет в Италии в счастливом браке, и у нее куча детишек. Они редко созванивались по скайпу, и ей не хотелось грузить подругу своими проблемами.
Но та неожиданно появилась сама, как будто почувствовала, что с подругой что-то происходит:
— Лена, ты чего это такая грустная? Ну-ка, признавайся. — строго сказала Марина.
Женщина призналась, что выбранный лет двадцать назад роковой образ стал ей сильно «жать». Она будто вышла из этого размера и фасона. И пытается вернуть себя.
— То есть ты не страдаешь по поводу того, что Влад ушел? — спросила подруга.
— Да нет же! Понимаешь, он не то, что мне нужно. Знаешь, сколько усилий я приложила, чтоб он ушел?
Лена рассказала Марине все.
— Марин, ну я будто подобрала на болоте какое-то чудовище… Оно ничего не чувствует. Но милое и беззащитное. И я не могла его просто взять и бросить. Ведь когда я пробовала так сделать — он начинал спиваться и угрожал, что не хочет жить… Как моя мама когда-то… В общем, я дошла до того, что тайком искала ему заказы на его фотографии. Ведь ты помнишь, как он высокомерно разговаривал с заказчиками и этим их отпугивал? Что до его измен — я часто платила в службе эскорта девушкам, чтоб они с ним завязали отношения. А сейчас, к счастью, ему дали настоящий контракт и с ним реально согласилась жить какая -то неплохая женщина… Он уходит и это бесплатно! Короче, мне надо убежать от него, пока у него хороший период. Ты понимаешь? — спросила Лена.
— Лен, слушай, а у тебя есть деньги на новую жизнь? Если все, как ты говоришь — тебе просто надо переехать, поменять телефоны. Ведь больше ничего не поможет. Он так и будет тянуть из тебя жилы, — ответила Марина.
— С деньгами у меня нет никаких проблем, Марин. Помнишь Гришу, ну, того молодого парня, который прицепился ко мне десять лет назад… Я еще смеялась — мол, зачем ему замужняя дама на десять лет старше?
— Помню, конечно. Айтишник, — сказала Марина.
— Ну так вот. У него теперь своя фирма, и мы… любовники, вот уже десять лет, — сказала Лена.
— То есть ты хочешь сказать, что все эти годы воспитываешь мужа и тебя содержит молодой мужик, который терпит все твои причуды? — спросила подруга.
— Зачем сразу мыслить штампами? Просто у меня с Владом перестала проскакивать искра. Я поняла, что он никогда не будет доволен. Понимаешь, ему хорошо в своем болоте — и зря я его оттуда все время тянула. Но я как-то привыкла. А Гриша любезно согласился подождать, пока я разрулю ситуацию до такой стадии, что буду считать себя выполнившей мой моральный долг. И еще он спонсировал некоторые меры по ускорению ухода Влада.
— Слушай, Лен, давай выходи из образа роковой женщины. Уж чересчур он в тебя впитался. И ты меня извини — это я тогда запутала тебя дурацкой идеей фикс об образах, которые можно одеть на время… — испуганно сказала Марина. Она чувствовала себя виноватой, что тогда поддержала сумасшедшую идею подруги.
— Марин, ты тут ни при чем. Я думала, что помогаю Владу искать себя. Оказывается, в нем я просто видела себя. Это я — вечная искательница… Но я предупредила Гришу, что в любой момент меня может переклинить. Так что на этот раз у меня будут честные отношения.
«У тебя и в прошлый раз были честные… — подумала Лена. — Влад — тот еще приз. И он заслужил такой эксперимент над собой.» Но вслух она ничего говорить не стала. Ведь чем бы Лена ни тешилась — главное, она — в порядке и, как оказалось, совсем не поддается дрессировке.
The post first appeared on .
Комментарии (0)