Доча, ты так и состаришься одна. Когда уже жизнь-то начнёшь?

Алина Погодина снова не успела произнести заветное «нет».
Папки с документами на её столе росли, как дрожжевое тесто на жаре — неумолимо, расползаясь по поверхности. Коллеги подходили один за другим, словно по расписанию, и каждый говорил одинаково ласково, но с оттенком уверенности, что она не откажет.

— Алиночка, ты же у нас самая ответственная, подхвати, ладно? — протянула толстую папку бухгалтерия.
— Алин, помоги, я не успеваю, начальник завтра запросит! — шепнула Катя из отдела закупок.
— Родная, ну ты же справишься, как всегда, — сказал маркетолог Паша, уже разворачиваясь к двери.

И она справлялась. Всегда. Без возмущений, без споров, без сопротивления.

В офисе пахло бумагой, кофе и усталостью. Когда стрелки часов перевалили за восемь, помещение опустело. Только сторож дремал у входа, тихо посапывая. Алина всё печатала и проверяла цифры, подправляла таблицы, исправляла чужие промахи. Её мышь щёлкала в такт дыханию, монитор отбрасывал холодноватый свет на бледное лицо.

Тридцать лет, аналитик среднего звена, серый жакет, белая рубашка, волосы стянуты в аккуратный пучок.
Незаметная. Послушная. Безотказная.

Когда телефон завибрировал, Алина устало глянула на экран — «Мама». Вздохнула и взяла трубку.

— Алиночка, милая, как ты? — в голосе матери звенела тревога, та самая, вечная.
— Всё в порядке, мам. Работаю.
— Опять задержалась? Доча, ты так и состаришься одна. Когда уже жизнь-то начнёшь? Я в твоём возрасте…

Алина прикусила губу. Хотелось закончить разговор, но слова сами сорвались:
— Мам, у меня есть парень.

Повисла пауза. Сердце дрогнуло — зачем она это сказала?

— Правда?! — оживилась мать. — И почему ты молчала? Кто он? Чем занимается?
— Мы недавно познакомились, — торопливо соврала Алина. — Я хотела убедиться, что всё серьёзно.
— Ну вот и убедись, приезжай в субботу, я приготовлю пирог. Приводи его, познакомимся!

Алина закрыла глаза. Через неделю. Семь дней, чтобы найти парня. Придумать, где, как, зачем.

— Хорошо, мам. Приду, — тихо сказала она и опустила голову на руки.

Что она натворила?..

Ночь прошла в мучениях. Сайты знакомств сменяли друг друга, анкеты выглядели одинаково фальшиво, а каждая попытка написать что-то о себе заканчивалась унынием.

«Тихая девушка ищет спутника на неделю?» — мелькнуло в голове.
Смешно. И грустно.

Утром под глазами — круги, в чашке — холодный кофе.
И тут в кабинет ворвалась Света Дроздова из отдела кадров — шумная, яркая, уверенная, как луч прожектора в сером коридоре.

— Ты чего, как привидение? — прищурилась она.
— Всё нормально.
— Не ври. Рассказывай.

И Алина рассказала. Всё. Про ложь, про субботу, про выдуманного парня.

Света слушала молча, потом стукнула ладонью по столу:
— Значит, так! Я беру тебя под опеку. За неделю устроим тебе жизнь.

— Свет, не надо, я как-нибудь…
— Никаких “как-нибудь”! Сегодня вечером — встречаемся у метро. Одевайся поприличнее.

Алина попыталась возразить, но Света уже унеслась, оставив за собой шлейф дорогих духов и уверенности.

Вечером они оказались в дорогом ресторане. Мягкий свет, зеркала, официанты в белом, бокалы звенят, цены заставляют краснеть.

— Свет, я не могу себе это позволить, — прошептала Алина.
— Расслабься! Здесь водятся мужчины с деньгами. Главное — не бойся смотреть в глаза.

Но Алина боялась. Она сидела, вцепившись в меню, чувствуя себя чужой.
Света парила между столами, смеялась, обменивалась номерами. Алина же ловила на себе скользкие взгляды и хотелось только одного — домой.

— Не переживай, — сказала Света в такси. — Завтра идём на тренинг по раскрытию личности. Там познакомимся с кем-нибудь.

Тренинг оказался адом.
Двадцать человек, орущих «Я достойна любви!».
Объятия с незнакомцами. Мужчина в оранжевой рубашке, кричащий про «энергетические блоки».

— Вы зажаты! — воскликнул тренер. — Надо освободить внутренний поток!

Алина хотела освободиться — но только от этого кошмара.

Пятница. Офис пуст. Она осталась доделывать отчёт — чужой, разумеется.

— Всё ещё тут? — услышала она. В дверях стоял Николай Лагутин из IT — высокий, в очках, вечно смущённый.

— Ага. Делаю.
— Опять за кого-то?

Она кивнула. Николай подошёл ближе, присел на край стола.
— Алина… ты вообще отдыхаешь когда-нибудь?

Она пожала плечами.

— Просто не могу отказать. Люди же рассчитывают.
— А кто рассчитывает на тебя? — спросил он спокойно.

Эта фраза повисла в воздухе, будто не требовала ответа.

А потом, не зная почему, она всё рассказала. Про ложь, про маму, про выдуманного парня. Николай слушал, не перебивая.

— Знаешь, — сказал он наконец, — если хочешь, я могу помочь.
— Помочь? Как?
— Пойти с тобой. Сыграем пару. Маме будет спокойно.

Алина уставилась на него.
— Ты… серьёзно?
— А почему нет? Мы же друзья.

Суббота. Николай приехал вовремя, с букетом ромашек и коробкой конфет.
— Для твоей мамы, — объяснил он.

По дороге болтали — про книги, про фильмы, про смешные случаи на работе.
Оказалось, они оба любят старые советские комедии, ненавидят шумные компании и обожают кофе по утрам.

Мама встретила их с распростёртыми объятиями.
Дом пах пирогом, ванилью и чем-то родным.
Николай шутил, помогал накрывать на стол, слушал с вниманием. Мама сияла.

— Какой замечательный молодой человек! — шепнула она дочери. — Береги!

Алина смотрела, как он режет салат, и в груди что-то тёплое разливалось, мягкое и новое.

После обеда они вышли в парк.
Осень уже вступала в свои права: листья шуршали под ногами, воздух пахнул дымом и яблоками.
Они пили кофе из автомата и говорили о пустяках.

— Почему ты всегда соглашаешься? — спросил Николай. — Даже когда тебе плохо?
— Наверное, боюсь, что без этого никому не буду нужна.
— А зря, — ответил он. — Ценность человека — не в услугах, а в душе.

Она посмотрела на него — в свете фонарей он казался почти прозрачным, спокойным.

— Коль, — прошептала она, — а если попробовать не “понарошку”?
Он улыбнулся.
— Я только за.

В понедельник Алина вошла в офис другая.
Та же одежда, та же причёска — но в походке появилось что-то лёгкое.
Когда Марина принесла отчёт с привычным: «Алин, подправишь?», она ответила спокойно:
— Не сегодня, Мариш. У меня свои задачи.

Марина удивлённо моргнула.

Алина улыбнулась.
Сказать «нет» оказалось легче, чем думала.

В обед зашла Света:
— Ну что, мама счастлива? Нашла принца?
— Нашла.
— И кто он?
— Был всё время рядом.

Света проследила взглядом — Николай проходил мимо, махнул рукой.

— Этот? Айтишник? — удивилась она.
— Да. И знаешь, мне не нужен “поэффектнее”. Мне нужен “по душе”.

Вечером они сидели в маленьком кафе, пили чай и смеялись.
Никаких масок, никаких игр.
Просто двое людей, которым было уютно вместе.

Алина смотрела на их сплетённые пальцы и думала:
«Вот оно. Настоящее».

Через месяц мама снова позвонила:
— Алиночка, когда вы приедете? Николай обещал попробовать мой новый пирог!
— Скоро, мам, — улыбнулась Алина. — Очень скоро.

Она повесила трубку, подошла к Николаю, обняла за плечи.
— Знаешь, за что я тебя люблю?
— За что?
— За то, что с тобой можно быть собой. Без ролей.

Он засмеялся тихо:
— А я люблю тебя за то же.

За окном падал первый снег.
Мир шумел где-то вдали — тренинги, офисы, рестораны.
А у них — тишина, чай и кошка на подоконнике.

И в этой простоте было больше счастья, чем в любой сказке.