Денис Власенко: «Мама спросила: «Может, лучше в медицинский?»

«У меня, конечно, пробежала мысль: «Ой, а что, если мама увидит?» Но родители очень спокойно...

«У меня, конечно, пробежала мысль: «Ой, а что, если мама увидит?» Но родители очень спокойно отреагировали на все откровенные сцены сериала Happy End», — рассказывает актер Денис Власенко.

— Денис, в сериалах «И снова здравствуйте!», «Мне плевать, кто вы», Happy End вы играете закомплексованных, угловатых юношей. И так как это у вас хорошо и органично получается, создается впечатление, что вы и в жизни такой…

— Мне кажется, я абсолютно не похож на своих персонажей. У нас мало общего, за исключением того, что мы выглядим примерно одинаково. Ну, как-то, видите, расположился я в этой нише, нашел где-то там у себя внутри те качества, которые можно показывать на экране, а не в жизни.

— Вы не боитесь стать заложником образа? Что вас будут приглашать играть только таких парней?

— Нет, не боюсь. Я достаточно молодой, мне всего 24 года, и уверен, что другие грани моих актерских способностей еще проявятся. Мне кажется, рано рефлексировать на этот счет. А пока я получаю удовольствие, мои персонажи выходят очень забавными и запоминающимися, я их всем сердцем люблю. Думаю, еще будет в моем портфолио брутал с волосатой грудью на байке. И все злодеи будут сыграны, это просто вопрос времени.

— Какой проект вы особо выделяете из всех, в которых снимались?

— Все потрясающие. Правда, так вышло. Профессиональные команды, талантливые актеры. Очень для меня важен фильм Ивана Твердовского «Подбросы», в котором я сыграл главную роль. Это был мой первый большой проект: я знакомился со съемочной площадкой, пытался понять, как все происходит. И также я не могу не выделить сериал Happy End. После его выхода на экраны мною стали интересоваться, узнавать на улице, фотографироваться со мной. Вот вчера в спорт­зале узнали, а еще один раз — в кафе, и даже угостили каким-то вкусным сушеным фруктом. Было приятно.

— Вы ведь мечтали стать актером с детства?

— В шесть лет я попал в театральную студию «Муравейник» во Дворце пионеров города Курска. Ну и все. Я влюбился с первого дня в эту творческую атмосферу. У нас были потрясающие педагоги, мы пели, танцевали, ставили спектакли, ездили на конкурсы. Я сыграл там много разных ролей. В начальных классах, помню, играл Жука, козленка Бени. Когда уже был подростком — Кая в «Снежной королеве» и Емелю в спектакле «По щучьему веленью». В «Бременских музыкантах» играл Осла. Мне кажется, какая-то большая часть сегодняшнего меня сформировалась именно в этой студии. Я ведь провел в ней 11 лет, все время школы.

— Считаете, что вам повезло, что вы так рано, можно сказать, определились с делом своей жизни?

— Просто невероятная удача! До студии я ходил в музыкальную школу на класс фортепиано. Но мне это быстро наскучило, и мы с родителями начали искать новое занятие для меня. И тут мамина подруга что-то услышала об этой студии. А ведь во Дворце пионеров было множество разных студий. Но она услышала про театральную, и мы пришли именно туда. Это была точно любовь с первого взгляда, и, я уверен, взаимная.

— Но профессии ваших родителей, как я понимаю, не связаны с творчеством?

— Да, родители простые ребята. Помню, мама в девятом классе спросила: «Слушай, может, все-таки в медицинский на хирурга?» Я ответил: «Нет, мама». И больше мы к этому разговору не возвращались. Юношеский максимализм и амбиции несли мои ноги в Москву. Все знали, что я планирую поступать в столичный театральный вуз. Даже самая строгая учительница в школе разрешала мне списывать на биологии, потому что знала: ее предмет мне не пригодится. Ни один человек не сомневался во мне. В какой-то степени даже я сам не был так уверен, как были уверены окружающие. Я просто достаточно рефлексирующий человек. Видели мем в интернете: «Не накручивай себя» — и гимнаст раскручивается в прыжке на Олимпиаде? Вот я себя накручиваю постоянно.

— И вы подали документы в самые именитые вузы…

— Я выбрал пять известных институтов: ВГИК, Школу-студию МХАТ, ГИТИС и тому подобное — пробовал поступить во все. После девятого и десятого класса я ездил в Москву и притворялся абитуриентом, ходил по конкурсам, смотрел все, изучал, отмечал. Помню, в один из таких пробных заходов во МХАТе я перескочил два тура и попал сразу на конкурс. Пришлось просто исчезнуть. Меня даже через социальные сети разыскивали, мол, куда ты делся. Признался, что мне нужно еще год в школе учиться. Зато я тогда понял всю эту систему и уже был готов, знал, как все эти туры и конкурсы надо проходить. Но, несмотря на то что я был максимально подготовлен, все равно очень сильно волновался.

— В итоге выбрали ВГИК.

— Да, и попал на курс к Сергею Александровичу Соловьеву. Учиться было несложно. Я вывел такую формулу: во ВГИК трудно попасть, а еще сложнее — оттуда вылететь. Мне кажется, надо быть полным кретином, чтобы тебя отчислили. Мы пропадали в институте с утра до ночи. Но при этом как-то успевали жить. Самыми сложными для меня стали первые два месяца в Москве. Мне было тогда очень тоскливо: ни семьи, ни друзей. Я даже думал, что стоило остаться в Курске и учиться там на филфаке. Но потом все наладилось, я втянулся.

— В жизни актера множество моментов, заставляющих поволноваться. Как вы относитесь, например, к пробам?

— Для меня пробы — азартная игра, конкурс. Обычно я не испытываю какой-то невероятный стресс. Ну, подошел — отлично, нет — пошел дальше. Меня ведь могут заметить, а потом пригласить попробоваться в другой проект.

— А если очень нравился сценарий, режиссер и в целом команда, но вас не утверждают — расстраивались?

— Да, конечно. Но потом радуюсь, если этот проект в итоге получился плохим. Помню, читал сценарий, несколько раз перечитывал, потому что это просто «вау!». А потом смотрел кино и удивлялся: куда все делось?

— Вы начинали на сцене, а учились в институте кинематографии. Кино вам оказалось ближе, чем театр?

— Я с детства хотел попасть в театр. В итоге два года играл в московском ТЮЗе. Попал, посмотрел, пошел дальше. Мне кажется, в современном мире сложно совмещать графики. Репертуарный театр требует абсолютной занятости. Это, в общем, почти невозможно — репертуарный театр и жизнь. Мне бы хотелось играть на сцене, но в качестве приглашенного артиста.

— Денис, родители, наверное, вами очень гордятся…

— Да, безусловно, они гордятся. Но мама смущается. К ней постоянно кто-то приходит и рассказывает, что видел меня там, тут, здесь, и она чувствует себя неловко.

— Как мама отреагировала на ваши откровенные сцены в сериале Happy End?

— Спокойно. У нас в семье очень доверительные отношения. Я рос достаточно самостоятельным ребенком и с детства принимал серьезные решения. Конечно, пробежала мысль: «Ой, а что, если мама увидит?» Но родители у меня мудрые. И опять же, те люди, которые подходят к моей маме и рассказывают, что меня где-то видели, отзываются очень положительно и о сериале, и о моей актерской игре.

— В одном интервью вы сказали, что с помощью откровенных сцен в кино побороли все свои детские комплексы.

— Я в детстве был пухленьким и очень этого стеснялся. И действительно, откровенные сцены помогли мне справиться с этим комплексом.

— А помните ли вы, на что потратили свой первый гонорар?

— Угостил друзей. У нас был какой-то микропраздник в кафе, и я сказал, что плачу за всех. Первый гонорар у меня был за главную роль в фильме Ивана Твердовского «Подброс». Я был слишком юн, чтобы правильно распорядиться деньгами.

— Денис, поклонницы наверняка хотят знать, свободно ли сейчас ваше сердце?

— У меня есть девушка. Мы познакомились в институте, она тоже актриса. Вернее, актриса в прошлом. Сейчас занимается самой молодой профессией, она блогер. И теперь я вынужден тоже вести свои микроблоги. Странно было бы, живя с блогером, не писать в соцсетях. Она мне помогает, подсказывает. Хотя, признаюсь, это очень сложно. Вот последний месяц я практически там не появлялся. А вообще я достаточно активный пользователь.

— Жениться пока не собираетесь?

— В ближайшее время нет. Думаю, пока рановато.