Чем жестче противоэпидемические меры, тем больше недовольных. В Нижнекамске протестующие захватили вход в торговый центр, где проверяли QR-коды. Против кодов и обязательной вакцинации митинговали в Чебоксарах и Екатеринбурге, Челябинске и Находке.
Конечно, это не неистовые холерные бунты XIX века. Но причины протеста те же: снижение доходов, невежество, пренебрежение человеческой жизнью и поиск виновных среди окружающих. С тех времен прошло почти двести лет, ученые проследили пути распространения заразы, доказали эффективность карантина, создали вакцины. Но коллективное сознание мало изменилось.
Вы же слышали, что никакого ковида на самом деле нет? Точно так же в 1831 году отрицали холеру. В Петербурге «отрицатели» врывались в больницы, чтобы освободить «узников». Что характерно, некоторые пациенты и вправду считали, что их, здоровых, изолировали с какой-то неблаговидной целью. И назначения врачей часто не выполняли. Зачем, ведь холеры не существует! В ходу были проверенные народные средства. Чтобы не заболеть, пили деготь и бычью кровь, с ног до головы обмазывались жиром. Самым полезным считался уксусный настой на измельченном чесноке. Забавно, что чеснок по-прежнему в моде, им отпугивают коронавирус.
Сейчас говорят, что людей косит не ковид, а прививки, что массовая вакцинация — это такая программа сокращения числа лишних ртов. Тогда тоже все объясняли теорией заговора. Согласно ей, мор вызвала вода, отравленная докторами и чиновниками. Они хотели получить награды за борьбу с несуществующей эпидемией! «Отравителей» — тех, у кого в карманах находили какую-нибудь жидкость, убивали на месте. Авдотья Панаева, муза поэта Некрасова, вспоминала, как удалось спасти от расправы мелкого клерка, который нес своим детям кисель.
Особую ненависть вызывают санитарные ограничения. Ведь именно они мешают жить «нормальным людям» — что теперь, что двести лет назад. В холерном Петербурге протестовали лавочники и хозяева харчевен — бизнес терпел убытки. А в Севастополе толпа «чума-диссидентов» (пришедшую в город холеру принимали за чуму) прорвала карантинное оцепление и устроила погромы. Разогнала полицию, убила губернатора, а военного коменданта заставила подписать указ о том, что никакой чумы нет, и все ограничения снимаются. Лишь через пять дней в Севастополь вошли войска. Семь бесчинствовавших «отрицателей» повесили, тысячу отправили на каторгу.
Любой эпидемии сопутствует стремительное распространение мракобесия. Наших просвещенных современников запугивают чипированием и вышками 5G. А в 1831-м провокаторы не были столь изобретательны. Некий штабс-капитан Сверчевский составлял пламенные прокламации: «Начальники ваши — злейшие враги ваши, взявшие с поляков большую сумму денег, чтобы всех вас отравить к Ильину дню». А отставной поручик Гагаев писал родным в Вязники: «Готовы все пасть с оружием на поле брани, а не погибать от рук докторов, кои живых людей в гробы кладут». Из-за таких слухов в Старой Руссе за несколько дней убили 15 врачей. Император Николай I, которому показали это глупейшее письмишко, пришел в бешенство и повелел разыскать и наказать автора.
Но не суровые наказания пресекли холерные бунты, а естественный ход эпидемического процесса. Холера взяла свое и исчезла, как рано или поздно исчезают даже самые смертоносные инфекции. Осталось лишь недоумение: как народ может верить такой ерунде.
Комментарии (0)