Мех в СССР уважали — правда, не всякий был по карману обычному инженеру. А уж об ушанке из престижного «пыжика» можно было лишь мечтать. Эти шапки носили, пожалуй, лишь члены Политбюро и очень значимые персоны. Что же за зверь такой жертвовал своей шубкой на головной убор сильных мира сего?
Вспоминая свое советское детство, многие мальчишки и девчонки родом из СССР вряд ли могут похвалиться дорогой одеждой. Носили, что было.
И шапки, если уж о них зашла речь, часто были вязаными, цигейковыми у самых маленьких, кроличьими — у детей постарше.
На этом эволюция меха в школьные годы скорее всего и заканчивалась. Головные уборы носили по несколько лет кряду, передавая по наследству младшим сестрам и братьям.
Шапки служили верой и правдой в снежных баталиях. Замызганная и промокшая ушанка дома сушилась, расчесывалась и на следующий день была готова к новым испытаниям. Почему именно кролик был самым популярным мехом для шалки? Дело в цене — кроличий мех был самым дешевым. Такая шапка стоила 10-20 рублей, тогда как ондатра «кусалась», и дешевле 150 рублей ее было купить сложно. А норке и вообще не заикались — хорошо выделанный мех стоил 250-300 рублей, что при средней зарплате по СССР было дорого.
Носили еще и каракуль.Шапки-«пирожки» из этого меха уважали партийные работники. Поднимаясь по карьерной лестнице, члены партии непременно меняли шапку на более дорогую и престижную.
Самые дорогие шапки можно было увидеть у мавзолея. Номенклатурные работники предпочитали натуральный каракуль, норку и пыжика. Неслучайно, что районы проживания партийной элиты в народе окрестили «пыжиковыми заповедниками».
Кстати, о престижности пыжиковой шапки сказано не ради красного словца — достать этот головной убор в СССР обычному человеку в магазине можно было разве что по блату. Шапкой можно было отовариться передовикам производства, партийным работникам и академикам. А еще прославленным спортсменам — в 1956 году на церемонии открытия первой для сборной СССР зимней Олимпиады в Италии советские спортсмены появились в роскошных пыжиковых ушанках. Тогда, как вспоминают участники этих игр, за ними бегали итальянцы и просили продать эти шапки, но никто не поддался — вернулись с пыжиком домой.
Ну, если с каракулем и норкой все было понятно, то, говоря о пыжике, не все знали, что это за мех, да еще такой дорогой и престижный. Пыжиком называли новорожденного олененка. Его мохнатую шкурку использовали для выделки, после чего шили шапки. Высокое качество головных уборов определялось исключительно ручным трудом. Для одной шапки требовалось 1-2 оленьи шкурки.
Пыжиковые шапки нежно любили, но следовали за модой. Законодателем был, как правило, глава государства, в советские годы — генсек. Правда, когда в середине 1970-х годов Л.И. Брежнев появился на трибуне Мавзолея в норковой ушанке, через короткое время все члены Политбюро быстро сменили головные уборы. Однако основная часть партработников осталась верна традиции и до самой перестройки не изменила пыжиковым шапкам.
В настоящее время добыча меха новорожденных оленят считается незаконной — из-за хищнического истребления популяция этих животных сократилась, и теперь эти северные олени находятся под охраной государства. Да и приоритеты в моде постепенно изменились. Меховые шапки носят разве что на Севере, где без них не прожить, а номенклатура все чаще ходит без головных уборов.
Комментарии (0)