А еще по его семейной трагедии Агата Кристи написала «Убийство в Восточном экспрессе».
20 мая 1927 года погода в Нью-Йорке стояла не то чтобы не летная, но и не благоприятная для полетов: шел моросящий дождь, небо было сплошь серым. Но напугать парой тучек 25-летнего отчаянного летчика Чарльза Линдберга было невозможно. Он, будучи еще несовершеннолетним, сам себе сделал прививку от страха, прыгая с крыла самолета в компании парашюта на потеху посетителям авиапарка.
Сегодня его волновало только одно. Точнее, 25 тысяч. Двадцать пять тысяч долларов, обещанных Раймондом Ортегом, владельцем шикарных отелей «Лафайет» и «Бревурт», летчику, который осмелится совершить беспосадочный перелет над Атлантическим океаном. Из Нью-Йорка в Париж или наоборот. А что до славы и признания — то они были приятными, но всего лишь сопутствующими факторами.
Ортег уже один раз раскошелился на круглую сумму — в 1919 году, когда его вызов приняли двое британских летчиков. Они успешно совершили этот трансатлантический поход, преодолев расстояние от Ньюфаундленда до Ирландии на бомбардировщике времен Первой мировой. Но маршрут Нью-Йорк — Париж был важнее, сложнее и длительнее. Кроме того, Линдберг летел в одноместном самолете с одним двигателем. Летчик справедливо посчитал, что в небе важнее не друг, а лишний топливный бак. Чтобы не перегружать свой и без того далеко не мощный моноплан, Чарльз отказался от радио и специального измерительного авиаприбора — секстанта.
Что касается маршрута, то Линдберг решил ничего не выдумывать и просто лететь на восток. А когда покажется земля и надо будет определить, в какой стороне Париж, сойдет и компас. Да что там секстант, Линдберг даже парашют не взял! Компанию летчику составил лишь надувной плот, легкий, занимавший мало места и, как хотелось думать Линдбергу, ненужный…
Мало кто верил, что какой-то Чарльз Линдберг достигнет цели. За последние восемь лет 25 тысяч долларов бизнесмена Ортега унесли жизни не менее шести опытных летчиков и их мощных, подчас даже с тремя двигателями, самолетов. Но Линдберг верил в себя, в свое идеальное зрение, так важное для авиаторов, в свою прекрасную реакцию, в непоколебимое хладнокровие и даже в свою посудину, названную по желанию спонсоров из американского Сент-Луиса.
Чарльз со «Спиритом»
На носу моноплана красовались буквы: Spirit of St. Louis. (Позже полное имя самолета сократят до лаконичного Spirit). На хвосте было тем же шрифтом накорябано: Ryan NYP. Ryan — в честь модели самолета Ryan M-2. NYP — от «from New York to Paris», то есть «из Нью-Йорка в Париж».
А теперь еще несколько снимков для прессы: авантюрист на фоне своей скромной техники… Последний кадр — и под аккомпанемент дождевых капель, разбивавшихся о борт не приспособленного для дальних перелетов, открытого всем ветрам и стихиям самолета, Линдберг залезает в кабину.
Его ждут 5800 километров пути и 33 часа 30 минут без сна. А также опасный туман, такой густой, что летчик порой теряет управление и опускается настолько низко, что чувствует запах соленой бездны.
По легенде, достигнув наконец островов, Линдберг снизил высоту и дружелюбно крикнул местным: «Здесь находится Ирландия?» Не получив ответа от ошарашенных аборигенов, Чарльз прибег к помощи компаса. И через шесть часов «Спирит» уже победно рассекал небо над Парижем.
На земле Линдберга встречали несколько прожекторов, американский флаг на здании Министерства иностранных дел (прежде его вывешивали только во время визита президентов) и около 150 тысяч восхищенных зрителей, разорвавших полицейские кордоны и еще полчаса носивших ошалевшего летчика на руках. Да к тому же никакого паспортного контроля.
До встречи со «Спиритом»
Если бы мы в 1902 году сообщили чете Линдбергов, что их новорожденный сын станет иконой авиации и национальным кумиром, они, возможно, все равно поменяли бы его на электрическую зубную щетку, которую мы взяли с собой в путешествие во времени. Не то чтобы родители не любили сына, тем более что он был единственным ребенком в семье шведских эмигрантов, — скорее, Чарльз сам не стремился сблизиться с родичами.
Мальчик отличался суровым нравом и плохими оценками и в редкой школе задерживался на полный учебный год. Поэтому каждая десятая школа округа Миннесоты и города Вашингтона гордится тем, что в ней когда-то учился мальчик, ставший причиной массового помешательства под названием «бум Линдберга» в конце 1920-х годов.
Единственное, что интересовало Чарльза, — это механика. Прикрываясь своим увлечением, он неоднократно разбирал-собирал семейный автомобиль. Благо его отец был членом Конгресса от республиканцев, то есть человеком небедным, и мог позволить сыну рисковать своим движимым имуществом. Он также мог позволить себе подарить Чарльзу популярный тогда четырехцилиндровый мотоцикл завода Excelsior-Henderson, когда тому наскучило разбирать одну и ту же машину.
В 18-летнем возрасте Линдберг был зачислен в Университет штата Висконсин на факультет инженерной механики. Там он впервые загорелся идеей полетов. По словам самого Линдберга, он бредил авиацией, «несмотря на то что никогда и близко не приближался к настоящему самолету». Видимо, поэтому механика, даже инженерная, недолго занимала будущего героя.
Спустя два года после поступления он самовольно покинул стены университета и отправился в город Линкольн, штат Небраска, где располагалась летная школа. Уже через две недели после прибытия Чарльз совершил свой первый полет — естественно, под руководством инструктора. На этом сказка для Линдберга закончилась: ему объявили, что летать в одиночестве его не отпустят еще очень долго, а деньги на оплату услуг инструкторов у Линдберга не было. Тогда, решив совместить приятное с доходным, Чарльз устроился на работу, перед которой пасовали порой известные смельчаки. Он стал членом Воздушного цирка*, популярного по тем временам развлечения.
В обязанности Линдберга входили ходьба по крыльям самолета и прыжки с парашютом. Меньше чем через год Чарльз заработал пятьсот долларов, на которые тогда можно было купить списанный военный самолет, что он и сделал. Выбор пал на самолет с двумя крыльями по обе стороны кабины, расположенными одно над другим, — популярную в Первую мировую войну, но уже устаревшую модель под названием Curtiss JN-4.
Забирая свою «Дженни» у продавца, Чарльз в первый раз сел за руль в одиночку, и это несмотря на то, что налетал лишь восемь часов в компании инструктора и последний вылет состоялся не менее полугода назад. Но Линдберг не только не разбился: после пары недель тренировок под руководством самого себя он полетел по стране с одноименным туром — «Безбашенный Линдберг». Один из его номеров попутно был признан важным достижением авиации: летом 1923 года Чарльз первым из летчиков совершил показательный ночной полет.
«Дженни» прослужила хозяину недолго, что неудивительно, учитывая маленький стаж пилота и его рисковые посадки. После продажи самолета Чарльз Линдберг отправился к своему другу, пилоту Леону Клинку (на поезде!), который, видимо, считался очень хорошим другом, так как у него самолет все еще летал. Правда, недолго: заразив Клинка своим энтузиазмом относительно выступлений Воздушного цирка, Линдберг вскоре порешил и его самолет.
То ли испытывая чувство вины, то ли понимая, что без специального образования героем авиации ему не стать, Чарльз Линдберг решает продолжить свое воздушное обучение. Его выбор падает на Академию ВВС США. Отучившись положенный год, он готовится стать выпускником академии. Надо заметить, что учеба давалась далеко не каждому: из 104 кадетов, поступивших на курс Линдберга, только восемнадцать, включая самого Чарльза, окончили академию. Но даже при таком жестком отсеве на момент выпуска Линдберга ВВС США не нуждались в пилотах, и Чарльз вынужден был снова вернуться в гражданскую авиацию. Теперь он работал аэропочтальоном. Казалось бы, перспективная отрасль, достойный заработок — что еще нужно молодому мужчине? Ему нужны были 25 тысяч долларов, которые обещал Раймонд Ортег покорителю Атлантики. И Линдберг их получил.
Бум Линдберга
После приземления в Париже в 1927 году Линдберг получил такую славу, что умри Майкл Джексон еще в Первую мировую, он бы точно перевернулся в гробу от зависти. Молодой летчик стал национальным героем, тем более что внешность у него как нельзя более подходящая: высокий, широкоплечий, с выпирающим волевым подбородком. На Линдберге одинаково хорошо сидели и потертая летная куртка, и дорогой презентабельный костюм.
В честь летчика сразу после его возвращения в Штаты правительство организовало парад, причем проходил он на одной из самых знаменитых улиц Нью-Йорка — Пятой авеню. За парадом последовал бал, который посетили несколько тысяч человек. Марки для авиапочты с изображением самолета Линдберга раскупались в первые минуты продаж, а сам Чарльз в это время ездил по стране с туром, пропагандировавшим авиацию. Некогда неразговорчивый мальчик превратился в известного оратора, исколесившего со своими речами всю страну. «Авиатор года — 1930» Элинор Смит Салливан позднее так высказывалась про «бум Линдберга»: «Трудно описать то состояние экстаза, в которое Линдберг вверг людей своим атлантическим перелетом. Первая высадка на Луну рядом не стояла. Началась эра авиации: все вдруг захотели летать, все поняли, что это реальность. Авиакомпаниям не хватало самолетов, спешно строились новые».
Анна Линдберг, жена летчика
Что касается личной жизни Линдберга, то она еще не отличалась той яркостью, которую приобретет впоследствии. Он не пользовался своим положением самого популярного мужчины США. Более того, он неожиданно для всех женился. Избранницей стала 23-летняя Анна Мороу, дочь дипломата, с которой летчик познакомился в Мексике. Девушка казалась окружающим ничем не примечательной особой, но Линдберг в общем-то и не желал, чтобы его избранница пела цыганские песни, танцуя на столе.
По его словам, он искал девушку с глубоким умом, крепким здоровьем и хорошими генами. Последнее Линдберг разъяснял особо: «Я достаточно долго наблюдал за животными на семейной ферме, чтобы убедиться, как важна наследственность». Будущая миссис Линдберг получила предложение уже на пятом свидании. Они поженились в 1929 году, а в 1930-м на свет появился первенец именитой четы — Чарльз Август Линдберг. Ребенок, с которым связан один из самых громких скандалов в истории Америки XX века.
Преступление века
Полуторагодовалый Чарльз Линдберг был просто очаровательным ребенком — обладателем золотых кудрей, пухлых щечек и других идеальных детских черт. Его похищение прямо из родительского дома, расположенного в пригороде Хоупвелла, близ Нью-Джерси, стало тяжелейшим потрясением не только для Линдбергов, но и для всей Америки.
Вечером 1 марта 1932 года няня решила проведать уложенного спать Чарльза-младшего. Но в кроватке ребенка не оказалось. Няня кинулась к Анне, жене Линдберга. Та как раз принимала ванну, и сына с ней, конечно, не было. Сам Линдберг читал на первом этаже газету и тоже не видел Чарльза.
Началась паника, все кинулись в детскую. Оказалось, что окно рядом с кроваткой закрыто неплотно, а на подоконнике лежит письмо на плохом английском с требованием выкупа в 50 тысяч долларов. Приехавшие на место происшествия полицейские обнаружили сломанную самодельную лестницу, валявшуюся под окном детской.
Следствие продолжалось больше двух месяцев, причем руководил им сам Чарльз. Похитители связывались с семьей Линдбергов несколько раз. В одном из своих писем они настаивали на увеличении выкупа до 100 тысяч долларов (и это в начале Великой депрессии!) и сообщали, что ребенок в порядке. Конгресс США потребовал возведения преступлений, связанных с кражей детей, до уровня федерального преступления. Проект назывался «законом Линдберга» и предполагал для преступника самые жесткие меры наказания — пожизненное заключение или смертную казнь. Свою помощь несчастной семье предлагали даже некоторые крупные мафиози. Особым бескорыстием отличился Аль Капоне: он предложил «консультировать» следствие взамен на собственное освобождение из тюрьмы. Власти такую помощь отвергли сразу.
Объявление о поиске сына Линдберга с описанием ребенка
Спустя месяц после похищения преступники сообщили, что готовы принять первую часть выкупа — 50 тысяч долларов. Линдберг отправился на встречу не один, а с человеком, вызвавшимся помочь ему в нелегком деле общения с вымогателями. Собственно, именно этот человек с неблагозвучной фамилией Кондон и передал чемодан с деньгами похитителю. Внешность последнего определить было практически невозможно: его лицо закрывали низко опущенная шляпа с большими полями и шарф. Передача денег произошла на кладбище Святого Раймонда в нью-йоркском районе Бронкс. Похититель взял с помощника Линдберга слово, что его не будет преследовать полиция, и летчик это обещание сдержал. Взамен чемодана с деньгами Кондону была вручена записка, в которой Линдберга уведомляли, что его сын находится на лодке под названием «Нелли» в порту одного из островов близ Нью-Йорка.
Летчик тут же кинулся в указанное место, но лодку с таким названием не нашел. Еще в течение двух дней он на небольшом аэроплане исследовал окрестности порта в надежде найти какую-либо зацепку, но тщетно. Тело малыша Чарльза было обнаружено в начале мая того же года недалеко от дома, где его похитили. Причина смерти — проломленный череп.
Американские родители практически перестали выпускать своих детей из дома. Они рассуждали резонно: если из охраняемого дома Линдбергов сумели похитить ребенка, то они рискуют вдвойне. А 1 января 1934 года в продаже появился бестселлер королевы детективного жанра Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе», основанный на трагедии Линдбергов. В детективе пассажиры экспресса дружно убивают заказчика похищения пятилетней девочки из семьи летчика Армстронга, который, не пережив горя, покончил с собой. Убийство в экспрессе расследует сыщик Эркюль Пуаро, который считает, что Армстронгу надо было не пулю пускать себе в лоб, а преследовать убийцу, найти его и посадить на электрический стул. Словами сыщика Агата Кристи в точности описала поведение прототипа своего героя — Чарльза Линдберга. Несмотря на постигшее его горе, он еще в течение двух лет предпринимал активное участие в расследовании обстоятельств смерти сына. Наконец убийца был найден.
Обвиняемый по «делу Линдберга» — 34-летний иммигрант Бруно Ричард Хауптманн
34-летний немецкий иммигрант Бруно Ричард Хауптманн обратил на себя внимание, расплачиваясь в различных лавках золотыми сертификатами, в которых был передан выкуп и которые почти вышли из обращения. В гараже Хауптманна полиция обнаружила еще 13 760 долларов. До последней секунды на электрическом стуле Хауптманн отрицал свою вину, хотя признание могло смягчить наказание до пожизненного заключения. А его вдова еще в течение 60 лет пыталась добиться повторного расследования. Линдберг прошел через весь судебный процесс, ни разу не выказав эмоций, поджав губы и прямо глядя обвиняемому в глаза.
Сразу же после процесса Линдберг с женой переезжают сначала в Англию, а потом на тихое французское побережье. Им не дает покоя безопасность их второго сына, поэтому его повсюду сопровождает охрана с овчаркой. Европа, где страсти по Линдбергу кипят не с такой силой, кажется им спокойной и надежной.
Сердце, Гитлер и Война
Когда у сестры Анны Линдберг обнаружили заболевание сердца, Чарльз проявил не только родственную, но и медицинскую заинтересованность в деле. Операции на сердце еще не проводились, и Линдберга интересовало почему. Чтобы найти максимально верный ответ, летчик взял себе в помощники доктора Алексиса Карреля.
Вместе они исследовали деятельность сердечной мышцы. И доисследовались до того, что Линдберг запатентовал аппарат для искусственного перегона крови в сердце, открыв дверь тем, кто рвался делать операции на этом чувствительном органе. Конечно, аппарат нельзя было назвать идеальным механизмом, но за его доработку тут же взялись люди с медицинским образованием.
А Чарльз Линдберг получил задание особой важности прямиком из Белого дома. Ему было поручено съездить в фашистскую Германию и оценить состояние тамошних ВВС (Люфтваффе). В скором времени американское правительство получило отчет Линдберга: «У немцев прекрасные дирижабли и дизельные двигатели». Линдберг получил из рук «главного авиатора» фашистов Геринга орден за храбрость. С самим Гитлером Линдберг стоял бок о бок на трибуне во время открытия Олимпийских игр. Анна Линдберг, сопровождавшая супруга, позже писала в письме матери: «Фюрер воистину великий человек и пророк». Но если Анна Линдберг была очарована фюрером, то ее супруг скорее считал его фанатиком.
Линдберг с женой, Герингом и фотографией какого-то усатого гражданина
Несмотря на несколько скептическое отношение к Гитлеру, Линдберг неоднократно подчеркивал, что ему близка идея возвышения белой расы и что «еврейское влияние необходимо ограничивать». Он даже несколько раз упомянул, что, если бы ему предложили вершить судьбу Америки, он предпочел бы видеть ее покоренной нацистской Германией, но не Советским Союзом.
Чем больше Линдберг ссылался на идеи национал-социализма, тем меньше симпатий к нему испытывал американский народ. Чарльза уже не величали национальным героем, а газетчики в открытую называли дураком, которому его запудрили мозги нацисты.
Тем не менее, когда началась война, Линдберг точно знал, на чьей он стороне. Он был американцем до мозга костей (хоть немножко и шведом): 37-летний летчик, не дожидаясь особого приглашения, кинулся записываться в ВВС. Тут и выяснилось, что ни особого, ни какого-либо другого приглашения ему не приготовили. Даже больше: Линдберга запретили принимать в ряды военнослужащих США. Правительство не разделяло его недавних симпатий нацистскому режиму.
Тогда Чарльз устроился «консультантом». Заслуженному летчику не могли отказать в самолете, пусть даже это и было противозаконно. В итоге Линдберг совершил не менее 50 боевых вылетов, и на его счету несколько японских бомбардировщиков.
Летчик, который любил природу
После войны Чарльз с женой и пятью детьми обосновался в американском штате Коннектикут. Можно сказать, ушел на покой: по крыльям самолетов не ходил, нацистской пропагандой не занимался. Правда, поучаствовал в разработке «Боинга-747».
Большое количество свободного времени дало летчику возможность вплотную заняться своим давним хобби — сочинительством. Линдберг начал писать сразу после своего полета через Атлантику: в 1927 году вышла его первая книга «Мы». Мы — в смысле Чарльз Линдберг, его самолет «Дух Сент-Луиса» и история их совместного беспосадочного перелета через океан. Этой же теме был посвящен опус «Дух Сент-Луиса», получивший в 1954 году Пулитцеровскую премию, которую мечтают иметь в своей биографии все американские писатели и журналисты.
Кроме того, Линдберг неожиданно заделался последователем одной из самых популярных религий XX века — экологии. В сферу его особого беспокойства попали киты и сверхзвуковые реактивные самолеты. Первых следовало охранять, производство же вторых приостановить, так как вредное воздействие реактивных самолетов на окружающую среду недопустимо. «Людям, — писал Линдберг, — нужна дикая природа». Когда началась война во Вьетнаме, летчик озаботился тем, что бомбардировщики уничтожают редких зверей. Он считал, что «птицы важнее самолетов».
Чарльз Линдберг скончался в 72 года на Гавайях от лимфомы. Хоронили его в рубашке цвета хаки и брюках из хлопка — никаких неэкологичных ботинок и ремней. Эпитафия на могильной плите летчика цитирует стих 138:9 из книги псалмов «Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря». Супруга Линдберга Анна пережила его на 27 лет, но скончалась до того, как Дирк, Астред и Дэвид, немецкие граждане, прошли тест на ДНК и доказали, что их отцом был великий летчик Чарльз Линдберг. Кроме того, у Линдберга было еще двое детей от его европейской секретарши, аристократки из Восточной Пруссии. Мы же говорили: он всегда достигал своей цели. Во всех сферах.
Комментарии (0)