Бродский: что чувствует мужчина, который живет с женщиной много лет вместе

Если бы меня спросили: что чувствует мужчина, который прожил с женщиной много лет? Я бы ответила однозначно: усталость, раздражение и разочарование. Я об этом написала больше ста статей и читатели согласились со мной в комментариях.

Сегодня я буду саму себя опровергать. Потому что далеко не все мужчины устают и разочаровываются. Я вообще люблю сгущать краски и готовить женщин к тому, что их предадут и бросят. На всякий случай. Что-то вроде тренировки перед боем. «А я же говорила», «А я же предупреждала!». Будь на чеку. Вооружена, значит, предупреждена.

Потому что когда это случается, то падать со своих мягких облачков невыносимо больно. А случается такое с каждой второй. Не мужчины такие, а жизнь такая. Что ж поделать…

Эрих Мария Ремарк говорил:

 

«Жизнь слишком длинная для одной любви».

Жить с нелюбимым человеком под одной крышей — тошно. Некоторые мужчины уходят, некоторые остаются. И либо принимают свою участь, либо не принимают, но изводят своих жен. Ворчанием, упреками, холодным равнодушием.

Но случаются и длительные союзы, в которых никто никому не надоел, люди живут душа в душу. Мне хочется схватить такие пары в охапку, расспрашивать их о деталях совместной жизни, изучать их феномен под микроскопом.

То ли им везет и проблемы, неурядицы, безденежье обходят их стороной и они просто наслаждаются каждым днем. То ли они настолько умны, что не позволяют себе ссориться, скандалить, предъявлять претензии. Ценят то, что есть, то, что когда-то увидели, разглядели друг в друге.

Иметь надежного спутника жизни так же здорово, как хороших родителей, бабушку и дедушку, брата и сестру, педагогов и учителей.

Некоторые женщины говорят: «Я вышла замуж по любви, а счастье обрела в разводе». Я рада за них, но счастья в счастливом браке намного больше, чем в гордом одиночестве. Я не представляю, из какого ада сбежала женщина, которая может это заявить. И почему она вообще там оказалась.

Так вот, Иофис Бродский, главный циник 20 века, написал стихотворение именно о такой любви, или может о какой-то другой форме взаимоотношений, когда мужчина и женщина живут годами и врастают друг в друга, а не раздражают.

Когда вдвоем — лучше чем по одиночке. Когда нет денег и это не трагедия. Когда им плевать, как живут и на чем ездят соседи, потому что их связывает не быт, не престиж, не выгода, а душевная теплота.

 

Стихотворение сложное, как и многое у Бродского. Признаюсь, я его не сразу поняла. Потребовалось перечитать несколько раз. С временными промежутками. Даже метафоры поэта не сразу сложились в образы в моей голове.

Но когда я это стихотворение оценила по достоинству, я им восхитилась. Тому, как чутко и трепетно может мужчина относиться к женщине, связавшей с ним жизнь. Вот лучик солнца коснулся ей в глаза, а он руками делает «козырек», чтобы защитить ее от яркого света.

Этот жест для женщины так же ценен, как получить розы в подарок. Или украшение. А может, даже более ценен, чем материальный презент.

Это — нежность, доверие, родство душ.

Я не утверждаю, что эта пара будет вместе до самой старости, ничего в этом мире не вечно. Но ощутить эти моменты душой — восхитительно.

«Так долго вместе прожили…»

Так долго вместе прожили, что вновь

второе января пришлось на вторник,

что удивленно поднятая бровь,

как со стекла автомобиля – дворник,

с лица сгоняла смутную печаль,

незамутненной оставляя даль.

 

Так долго вместе прожили, что снег

коль выпадет, то думалось – навеки,

что, дабы не зажмуривать ей век,

я прикрывал ладонью их, и веки,

не веря, что их пробуют спасти,

метались там, как бабочки в горсти.

 

Так чужды были всякой новизне,

что тесные объятия во сне

бесчестили любой психоанализ

что губы, припадавшие к плечу,

с моими, задувавшими свечу,

не видя дел иных, соединялись.

 

Так долго вместе прожили, что роз

семейство на обшарпанных обоях

сменилось целой рощею берез,

и деньги появились у обоих,

и тридцать дней над морем, языкат,

грозил пожаром Турции закат.

 

Так долго вместе прожили без книг,

без мебели, без утвари на старом

диванчике, что – прежде чем возник –

был треугольник перпендикуляром,

восставленным знакомыми стоймя

над слившимися точками двумя.

 

 

Так долго вместе прожили мы с ней,

что сделали из собственных теней

мы дверь себе – работаешь ли, спишь ли,

но створки не распахивались врозь,

и мы прошли их, видимо, насквозь

и черным ходом в будущее вышли.