Брат продал родительский дом, пока старший был в экспедиции

— Мы уходим, — сказала Мария, поднимаясь с кресла. — Но это ещё не конец.

— Как раз конец, — спокойно ответил Артём. — Всё оформлено по закону.

Мария застегнула чемодан и бросила взгляд на часы — шесть тридцать.

Никита должен был вернуться к семи, а рано утром их уже забирали в аэропорт.

Год на крайнем севере. Целый год вдали от дома, в котором ещё витал запах отцовых лекарств и дремала тень Риммы Григорьевны в каждом углу.

— Мар, ты где? — позвал муж из коридора.

— Здесь! — отозвалась она, поднимая чемодан. — Почти всё уложила.

Никита зашёл в спальню и бросил на кровать папку с бумагами. Лицо было уставшим, но удовлетворённым — видно, на работе всё уладили перед отъездом.

— Доверенность на Артёма подписал? — кивнула Мария на папку.

— Подписал. — Никита потёр переносицу. — Только ведёт он себя странно. То молчит, то шутит как-то мимо.

— Думает, ты счастлив, — пожала плечами Мария. — А в его мире это — несправедливо.

— Там не рай, — Никита сел на край кровати. — Палатки, мороз, грязь. Но да, проект большой. Деньги хорошие.

Мария промолчала. Она ещё помнила взгляд Артёма на похоронах — не прощание в нём было, а какое-то упрямое отчуждение.

— Он справится с оформлением? — с сомнением спросила она.

— Документы чистые. Дом пополам, всё расписано. Он взрослый человек. — Никита обнял её за плечи. — Ты что, боишься?

— Не знаю. Что-то не так. Шестым чувством.

— Мария, ты работаешь онлайн. Твои детские переводы и с тундры уйдут. А мне без тебя совсем пусто будет.

Она кивнула. Конечно. Всё должно быть в порядке. Артём — брат.

На севере всё закрутилось. Никита пропадал на объекте, Мария обустраивалась и работала. Звонили Артёму раз в неделю.

— Как дела? — спрашивал Никита.

— Работаю, — отвечал брат. — Бумаги оформляю. Котёл в порядке.

Но что-то в голосе не клеилось. Он всё время спешил закончить разговор. А раньше они могли смеяться часами.

— Он обижается, — однажды сказала Мария.

— За что? — удивился Никита. — Мы же доверили ему дом.

— А может, зря.

К весне звонки стали редкими. А потом — вовсе прекратились. Артём не выходил на связь.

Никита проверил по базе — тот по-прежнему числился на работе, не был на больничном. Просто не хотел говорить.

— Странно всё это, — сказал он. — Вернёмся — разберёмся.

Мария молча кивнула.

Когда они вернулись осенью, то увидели чужой автомобиль у ворот. В окне горел свет. На крыльце — чужие дети.

— Это наш дом, — тихо сказал Никита мальчику у ворот.

— Нет, наш, — ответил тот. — Мы тут три месяца живём.

Из дома вышел мужчина.

— В чём дело?

— Мы были в командировке. Это наш дом.

— Мы купили его. Всё оформлено. Вот бумаги.

Продавец — Артём Вячеславович Назаров. Оба пая. С доверенностью от Никиты.

— А где он теперь?

— Купил квартиру в центре. Сказал — один в доме не хочет.

Артём открыл дверь не сразу. Квартира была шикарной. Дорогой телевизор, мягкая мебель, хрусталь в серванте.

— Ты продал наш дом, — тихо сказал Никита. — Мою половину тоже. Где деньги?

— Потратил, — пожал плечами брат. — Купил себе нормальное жильё. Ты на севере зарабатывал — теперь я устроился.

— Это был наш родительский дом!

— Ты уехал. Бросил всё на меня. Всё по доверенности. По закону.

— По закону — но против совести.

— А ты меня когда-нибудь слушал? Всю жизнь — мама для тебя, лучшие проекты тебе. Мне — обломки.

Мария стояла рядом и понимала: Артём не мстит за дом. Он мстит за детство, за неравенство, за обиды.

— Мы уходим, — повторила она, поднимаясь. — Но это не конец.

— Конец, — глухо повторил он. — Вы сами ушли. Я просто закрыл за вами дверь.

В гостинице Никита сидел молча. Мария поставила чай, но он так и остался нетронутым.

— Что будем делать?

— Найду работу. Может, дадут жильё.

— А Артём?

— Его больше нет. Не для меня.

Через пару дней на работе Никите предложили должность руководителя отдела. Увидели, как он работал в экспедиции. Предложили и Артёма на зама.

— Я отказался, — сказал он вечером. — Рассказал правду. Про дом.

Через неделю по городу поползли слухи. Маленький город всё видит. Кто предал, а кто выстоял.

Мария и Никита сняли однокомнатную. Всё обустроили заново. Через месяц к ним заехал старик в пальто.

— Я Клим Сергеевич. Слышал про вашу беду. Есть у меня старенький дом, в добрых руках будет лучше. Оформим на вас.

— Но почему? — спросила Мария.

— Потому что верность надо поддерживать. А предательство — наказывать. У меня пунктик.

Однажды она всё же подошла к прежнему дому. Новый хозяин вышел навстречу:

— Заходите. Здесь теперь тепло. Уютно. Смех детский.

— Артём приходил?

— Стоял у калитки. Один. Долго. Потом ушёл, не обернувшись.

Мария кивнула. И ей стало легче.

Потому что справедливость не всегда приходит быстро. Но приходит.