В начале 1990-х годов наёмники и добровольцы участвовали в войнах на всём постсоветском пространстве. Русские казаки сражались в Приднестровье, чеченские боевики под командованием Шамиля Басаева поддержали абхазцев в войне с Грузией. Когда же конфликт начался в самой Чечне, на помощь горцам пришли легендарные «белые колготки» – снайперши из Прибалтики, отличавшиеся особой жестокостью.
«Канон» легенды
Впервые о прибалтийских снайперах, отстреливающих русских бойцов, заговорили в январе 1991 года, во время трагических событий у Вильнюсского телецентра.
Впоследствии присутствие «белых колготок» замечали в Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Так называли бывших биатлонисток из прибалтийских республик, которые якобы мстили за предков, репрессированных при Сталине. Название произошло от белых трико и лосин, которые женщины надевали на зимние соревнования. Возможно, кто-то из них захватил эту одежду и на войну.
В Чечне отряд «прибалтийских ведьм» появился осенью 1992 года. Русские солдаты приписывали снайпершам уточнённый садизм. Рассказывали, например, что они не спешили убивать с одного выстрела, а использовали раненых солдат как «приманку». Первая пуля попадала в пах. Пока боец мучался в луже своей крови, «белые колготки» одного за другим убивали его сослуживцев, пытавших помочь.
«Она была чертовски хороша»
Существует немало свидетельств очевидцев, подтверждающих, что «белые колготки» – это не миф. Журналист Александр Невзоров в книге «Поле чести» рассказывал, что однажды в Приднестровье лично разглядел на той стороне фронта женщину-снайпершу.
«Я её увидел в глазок оптического прицела и не смог выстрелить: она была чрезвычайно, чертовски хороша. И в Чечне я наткнулся на её же следы. Не буду говорить, как это произошло, это не для печати, – признавался Невзоров. – Её нет в живых больше. Погибла она в Чечне. То, что определённая часть команды латвийских и эстонских биатлонисток участвовала в очень многих конфликтах, это ни для кого не секрет. Участвовали и за деньги, и из какой-то патологической ненависти ко всему русскому».
Судя по отрывочным сообщениям российских военных, из отряда «белых колготок» пойманы и убиты были лишь единицы.
В 1994 году Сергей Степашин, тогда руководитель Федеральной службы контрразведки, заявил, что из двух недавно застреленных снайперов один оказался «лицом прибалтийской национальности». Позднее Степашин добавил, что в Чечне воюют «порядка 40 женщин».
31 декабря 1994 года во время радиопереговоров с чеченским полевым командиром замполит 131-й Майкопской бригады, бравшей Грозный, заявил, что его бойцы поймали снайпершу. Русские солдаты тут же устроили над женщиной кровавый самосуд.
Полковник Асташкин рассказывал, что в январе 1995 года эстонки-биатлонистки прятались в доме No4 на улице Малгобекской в чеченской столицы. В разговорах с местными жителями ни называли себя радистками и санитарками.
В 1995 году вернувшийся из Чечни боец рассказал в интервью газете «Псковские вести» о поимке ещё одной женщины с винтовкой. После убийства русского солдата или офицера она рисовала на прикладе крестик или звездочку соответственно. К слову, платили снайпершам весьма неплохо – по расценкам конца 1990-х годов около 15 тысяч рублей за одного убитого. По другой версии, «белые колготки» брали с чеченцев по 50 долларов за час своей работы.
Милита Тралкаутене и другие
Ни одну прибалтийскую биатлонистку «федералы» так и не показали общественности – возможно из-за того, что с ними расправлялись на месте. Тем не менее, одно имя всё же известно – Милита Тралкаутене (Транкаутене). На её счету было 18 убитых российских солдат. По сообщениям СМИ, десантники казнили спортсменку, сбросив её с вертолёта. Однако в Литве существование биатлонистки с такими паспортными данными не подтвердили.
Единственный раз предполагаемую снайпершу журналистам показали в 2000-м году в следственном изоляторе Чернокозово. Но это была не латышка или эстонка, а украинка – Наталья Филиппенко. О характере её работы говорили синяки на плечах и скулах. Сама Наталья отрицала участие в боевых действиях, уверяя, что приехала в Чечню, чтобы спасти сестру. Тогда же сообщалось о задержании ещё 15 украинок, якобы состоявших в националистической организации УНА-УНСО.
Таким образом, хотя «белые колготки», скорее всего, реально существовали, в масштабах Чеченской войны их военная роль была незначительной. Почему же истории о прибалтийских снайпершах оказались столь популярны, прочно войдя в армейский фольклор? Прежде всего, налицо сексуальный подтекст – среднего русского солдата, по-видимому, будоражила сама мысль о «разрешённом» насилии над женщинами-блондинками. Другая причина – психологическая. Участникам войны было «комфортнее» осознавать, что они воюют не с чеченским народом, а с неким «русофобским интернационалом», подпитываемым из-за границы.
Тимур Сагдиев
Комментарии (0)