Наталия Аринбасарова в беседе с журналистом Евгением Додолевым рассказала, какие черты характера унаследовала от своих предков-казахов, и вспомнила некоторые моменты съемок фильма «Первый учитель», за работу в котором она, первая и единственная советская актриса, была удостоена главного приза Венецианского кинофестиваля.
Наш разговор с Наталией Аринбасаровой совсем не случайно начался с вопроса о Казахстане, ведь именно в Средней Азии прошли детство и юность актрисы.
— Наталия Утевлевна, скажите, могло ли прийти в голову в 60-х годах, что когда-нибудь Казахстан станет заграницей для живущих в Москве?
— Нет, конечно, не могло. И для меня это большая потеря по жизни, что наши страны разъединились. Хотя я горжусь Казахстаном, это очень красивая страна. И кино там есть прекрасное, и много музыкантов. Казахи — талантливый и очень музыкальный народ. Когда распался Союз, для меня это было ужасно, потому что я снималась в основном в Казахстане, а потом со съемками стало сложнее.
— Почему?
— Ну… Все дороже стало, понимаете? Тем не менее меня приглашали. Вот, например, была первая копродукция Франция — Казахстан, фильм «Слабое сердце» (лента отмечена специальным призом жюри на кинофестивале в Сан-Себастьяне 1994 года. — «ВМ»). Как раз менялись деньги в Казахстане, вводили тенге. И мы фильм снимали, в общем-то, бесплатно. Нам даже министр выдавал деньги из своего кармана на бензин, чтобы мы могли выехать на съемку.
— Вы переживаете по поводу недавней ситуации в стране?
— Конечно. Хотя я выросла на русской культуре и литературе и русский язык для меня родной, я свои азиатские корни тоже чувствую.
— В чем вы себя азиаткой ощущаете, в каких качествах характера это проявляется?
— Ну, наверное, прежде всего в таком качестве, как сдержанность. Азиатским женщинам она свойственна. Я не говорю про современных, сейчас многое поменялось... А вообще, казашки никогда паранджи не носили. И всегда голос жены имел большую силу. В казахских женщинах какое-то особое достоинство, сила и мудрость. Я это в себе чувствую. (Смеется.)
— Когда последний раз были в Казахстане?
— По-моему, летом 2019-го. Отмечалось столетие ВГИКа, и у нас была чудная поездка в Астану, потом в Алма-Ату. Нас очень хорошо принимали! Конечно, я люблю Казахстан и желаю, чтобы это была одна из самых лучших стран в мире, потому что там живет мой народ.
— Про «ваш народ» хотел бы уточнить. Знаете, обычно в биографиях пишут типа «отец — режиссер, мать — циркачка». У вас написано: отец — казах, мать — полька. Кем был-то отец-казах?
— Мой папа был военный, пошел офицером на войну, защищал Москву, Ленинград, на Синявинских высотах, подо Ржевом воевал. И после каждого сражения попадал в госпиталь. Потом его отправили учиться в Академию Фрунзе, и во время войны они с мамой познакомились на одной из московских улиц.
— А что полька Мария Конецпольская делала в Москве?
— А мама моя — из беженцев, в Первую мировую войну целая семья сюда приехала: мой прадедушка Франц, прабабушка Мальвина с пятью детьми... Здесь родилась и мама моя.
— Ваша первая награда за главную роль в фильме Андрея Кончаловского «Первый учитель» — приз «Золотой кубок Вольпи» Венецианского кинофестиваля. Помните, как это было?
— Это было яркое впечатление, поэтому все помню.
— А когда работали над лентой, предполагали, что она станет для вас судьбоносной?
— Нет. Мне было интересно и очень трудно, я волновалась, потому что ничего не умела. Меня режиссер все время ругал.
— Когда говорите «режиссер», имеете в виду будущего супруга Андрея Сергеевича Кончаловского?
— Кончаловский, да... Он меня никогда не хвалил. А актеров надо хвалить. Тем более начинающих. Я тогда в лепешку бы расшиблась. Я, правда, и так очень старалась. А он меня все время ругал. И даже был момент, когда я разрыдалась и сказала: «Все, я уезжаю! Я вам ваш диплом испорчу. Берите другую девочку». Это была его дипломная картина. Я же не понимала, что у меня договор и я не имею права так поступить. И Андрей страшно испугался, потому что он уже знал мой, такой упертый, характер. Он сказал: «Нет-нет, что ты! Ты все правильно делаешь, ты очень способная. Это я тебя специально ругаю, чтобы ты еще лучше играла!» Ну и продолжал меня ругать.
— А он только вас ругал или у него вообще такое отношение к актерам?
— Ну, если вы помните фильм, то знаете, что там много детей снималось — так вот их он хвалил. И даже давал поносить свои часы. Один мальчик подошел к нему и сказал: «Андрей Сергеевич, дай мне поносить часы насовсем!» Но меня он никак не поощрял. Хотя я, в общем-то, недалеко от тех детей по возрасту ушла.
— В какой момент вы поняли, что он вас рассматривает не только как перспективную актрису, но и как жену?
— Он поехал в Москву сдавать материал или показывать руководству «Мосфильма», не помню точно… В общем, уехал на три дня. И я слонялась по этому высокогорному аулу, ходила, переживала. Думаю: «А вдруг он не приедет? Что будет?» Андрей вернулся, и вечером мы с ним встретились на нашем дереве, где всегда сидели и разговаривали. И он мне вдруг говорит: «Ты знаешь, я ехал в троллейбусе, и вдруг мне пришла в голову мысль, что мы можем с тобой пожениться. И я на секунду ослеп!»
— В середине 60-х годов советские люди не особенно за границу выезжали, не то что в Венецию, где вы свой «Золотой кубок Вольпи» получали!
— Ну, перед каждым выездом за границу надо было проходить специальную комиссию на «Мосфильме», потом в горкоме партии, по-моему. Я, не читающая газет, ничего не понимающая в политике, очень волновалась… Один раз я в Болгарию собиралась, и вдруг женщина из комиссии начала мне задавать вопросы. И говорит: «Вы неграмотно выражаетесь». Я отвечаю: «Знаете что? Если я у вас спрошу что-нибудь о балете, вы тоже, наверное, будете неграмотно выражаться». И она замолчала. (В 1964 году Наталия Аринбасарова окончила Академическое хореографическое училище при Большом театре. — «ВМ».)
— Ваш сын Егор Кончаловский тоже режиссер, человек кино… В какой момент вы поняли, что он пойдет по стопам отца?
— Это сложилось, мне кажется, стихийно. Знаете, когда они росли — он и его друзья-шалопаи, — было какое-то кафе «Синяя птица», они там часто собирались. А я ему всегда говорила: «Егор, у тебя такие возможности! Ты можешь подойти к Олегу Павловичу Табакову…» Тот часто бывал у нас на даче, и они со Степой (Степаном Михалковым, сыном Никиты Михалкова и Анастасии Вертинской. — «ВМ») называли его Лелик. Он их часто в Москву подвозил. Я говорила: «Попросись к нему на репетицию! Это же так интересно». А он: «Да ну, мам!» Я: «Ну что вы там сидите, в «Синей птице» своей, в прокуренном этом помещении, когда можно так интересно и с такой пользой проводить время!» Но он ни разу так и не внял моим советам. И потом уехал учиться в Англию. Окончил факультет философии, изобразительного искусства. А когда вернулся в Москву, стал вдруг снимать клипы.
— А что вам нравится из его режиссерских работ?
— Я помню самый первый его фильм, «Затворник», это 1999 год. Егор сказал: «Мам, давай смотри!» И с первого же кадра, когда этот затворник руку под дождь подставляет, я подумала: «Ой, боже мой, какой мы все нафталин!» Я увидела, что совсем все по-другому снимается. Мне фильм нравится тем, что он держит тебя в напряжении, тебе очень страшно, хотя нет ни одного кровавого кадра, ни капли крови нет, понимаете? Вот то, что умел делать только Хичкок. И «Антикиллер», конечно, очень крутая картина.
— Вы с сыном ваши работы в кино обсуждаете?
— Мои? Нет. Они даже многих и не видели.
— Ну не может быть! А когда вы говорите «они», кого имеете в виду, кроме Егора?
— Мою дочь Катю, она тоже режиссер, активно работает, снимает сериалы: по два, иногда даже по три в год (Екатерина Двигубская — дочь Наталии Аринбасаровой и ее второго мужа, художника Николая Двигубского. — «ВМ»). Я помню, как предложила Егору, ему тогда лет 10 было, посмотреть фильм «Джамиля» по повести Чингиза Айтматова (картина 1968 года, в которой актриса сыграла главную роль. — «ВМ»). В нем есть сцены, где мы издеваемся над хромым Данияром, подсовываем ему мешок тяжелый, всячески его третируем. Сын сидел, крепился, крепился, а потом вдруг зарыдал и набросился на меня с кулачками: «Мама! Зачем вы над ним так издеваетесь?» Я говорю: «Егорушка, это не я, это моя героиня!» «Нет, нет, это же ты, ты!» Вот это, по-моему, единственная столь яркая и эмоциональная его реакция на мою работу в кино.
— Егор, кстати, жаловался мне, что вы не даете ему возможность заниматься собой. Он хочет сесть на диету, а вы ему — тазик свиных котлет!
— Ну, хочешь — ешь, хочешь — не ешь! Кроме него, еще народ в доме есть. Ну конечно, когда готовишь, запахи по дому такие, что, наверное, устоять и не поесть трудно (актриса живет в одном доме с семьей сына в поселке «Кино-1». — «ВМ»).
— Никита Сергеевич Михалков кем вам приходится?
— По-моему, деверь, да.
— Вы следите за его телевизионными работами? У него же есть проект…
— «Бесогон»? Я иногда смотрю, очень интересно. Он молодец. Я только всегда думаю, как он не боится, что его убьют?
— Да кто ж его убьет, он же Михалков!
— Но мне почему-то тревожно. Я, конечно, очень уважаю его за то, что он так глубоко переживает все, что происходит в нашей стране, и делает такие острые передачи.
— Вы можете назвать кого-то из молодых актеров, чьи работы вам нравятся?
— У нас есть гениальные актеры. Правда, это уже не молодежь: Балуев, Маковецкий, Миронов, Машков… Молодые тоже есть прекрасные. Мерзликин, например, хотя он тоже как бы среднего возраста…
— Ваш сын собирается, по-моему, снимать Никиту Ефремова.
— А я очень люблю Мишу Ефремова. Помню, как он играл Дубровского. Я в него сразу тогда влюбилась. Несмотря на то что Ливанов тоже был хорош в этой роли когда-то, еще в пору моей молодости. Ну и потом, мне кажется, Миша может играть все — и комедию, и трагедию. Я надеюсь все-таки, что его выпустят пораньше, потому что время идет, и мы очень многих прекрасных ролей в его исполнении можем лишиться…
— Александр Анатольевич Ширвиндт мне говорил, что раньше все актеры основательно выпивали. А с молодыми другая проблема — с ними не выпьешь, они все придерживаются здорового образа жизни. Вы считаете, люди вашего цеха все-таки должны позволять себе расслабиться?
— Это все очень индивидуально. Если ты чувствуешь, что это действует на твое здоровье, на твою голову, то лучше не пить. Лучше ходить в спортзал. Но, конечно, когда тебя любят, когда тебе все время предлагают выпить и обижаются, если ты не соглашаешься, то отказаться бывает непросто. Но если ты профессионал, надо держаться.
— Вы выпиваете? Ну, можете позволить себе бокал-другой?
— Я могу себе позволить выпить рюмочку-две. Но сейчас уже больше лекарств пью, чем рюмочек!
ДОСЬЕ
Наталия Утевлевна Аринбасарова родилась в 1946 году. В фильмографии актрисы 75 ролей, в том числе работы в таких фильмах, как «Первый учитель» (1965), «Ташкент — город хлебный» (1967), «Джамиля» (1968), «Песнь о Маншук» (1969), «У озера» (1969), «Транссибирский экспресс» (1977), «Визит к минотавру» (1987), «Слабое сердце» (1994) и других.
Комментарии (0)