— Я устала быть твоей служанкой. Убирай сам.

Наталья проснулась от стука. Сначала подумала, что соседи сверху снова что-то сверлят, но звук исходил ближе — из кухни. Металлический звон ложки о раковину, скрип табурета, шарканье босых ног по линолеуму, хлопок дверцы холодильника. Всё ясно: Андрей пошёл завтракать.

— Наташ, а где колбаса? — донёсся его голос.

Она зарылась глубже в подушку и сделала вид, что не слышит.

— Наташ! — повторил он громче. — Ты вообще купила что-нибудь к чаю?

Она промолчала. Вставать раньше девяти в субботу Наталья считала издевательством над собой. Андрей же, как обычно, вскочил в семь — «рабочий режим». На деле этот режим существовал лишь для того, чтобы поднять её и устроить шум на кухне.

Наталья вышла в коридор, на ходу затягивая пояс халата. На столе стояла открытая банка майонеза, хлеб, сыр, брошенный прямо на столешницу, нож с белыми жирными следами. В раковине — кружки и ложки.

— Что это за цирк? — Наташа упёрлась руками в бока.

Андрей не повернулся. Сидел с телефоном, держа бутерброд над столом.

— А что? Я перекусил. Ты ведь потом приберёшь.

Эти слова — «ты ведь потом приберёшь» — будто щёлкнули в её груди, как замок.

— Нет, Андрей. Не приберу.

— В смысле? — он уставился на неё с хлебом в зубах.

— В прямом. Наводи порядок сам.

Он расхохотался, как будто услышал шутку.

— Наташ, ты что, снова недоспала? У меня встреча через час, мне некогда.

— Вот и иди, — спокойно ответила она и вернулась в комнату.

Андрей пробурчал что-то себе под нос, но пошёл собираться. Через пятнадцать минут хлопнула дверь, оставив за собой запах одеколона и грязь в прихожей.

Наташа вернулась на кухню. Окинула взглядом беспорядок. Ничего не тронула. Села за ноутбук, открыла рабочую почту. Обычно тревога заставляла её хвататься за уборку, но сегодня раздражение пересилило.

— Пусть всё валяется, — пробормотала она.

К обеду посуды прибавилось. Наталья сварила себе кофе, вымыла только свою чашку и поставила на сушилку. Остальное игнорировала. Чувствовала себя удивительно свободно: маленький протест в собственной квартире.

К вечеру Андрей вернулся. Куртку бросил на стул поверх её сумки и сразу направился на кухню.

— Это что за свинарник? — возмутился он.

— Это твой свинарник, — ответила Наталья, не поднимая головы от ноутбука.

— Наташ, ну серьёзно? Я был уверен, что ты уберёшь. Ты же дома весь день!

Она взглянула на него.

— А ты думал, посуда сама отмоется?

— Тебе трудно, что ли? Я деньги зарабатываю, а ты дома сидишь!

Вот оно. Слова, которые раньше звучали лишь намёками. «Сидишь дома». Удалённая работа для него — просто безделье. Отчёты, звонки, бессонные ночи перед дедлайнами — ничего не значат.

Наталья поднялась, взяла грязную тарелку, перевернула и высыпала остатки еды прямо на пол.

— Я устала быть твоей служанкой. Убирай сам.

Андрей остолбенел.

— То есть теперь я ещё и за собой должен прибирать?

— Да. Как взрослый.

Он шагнул к ней.

— Наташ, ты совсем, что ли?

— Абсолютно. И мне понравилось, — она кивнула.

Андрей швырнул вилку, схватил куртку и вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Наталья решила: пусть едет к матери. Но через час зазвонил телефон.

— Наталья, — прозвучал холодный голос Татьяны Петровны, его матери. — Что это ты устроила?

— Добрый вечер, Татьяна Петровна. Я устроила себе вечер без рабства.

— Ты как с мужем разговариваешь? Он мне всё рассказал. Пришёл голодный, а у тебя бардак! Ты же жена, Наташа!

— Жена, да. Но не домработница.

— Девочка, так мужа потеряешь!

— Потеряю? Так я его и так почти не вижу. Всё время на работе, а дома только ест и уткнётся в телефон.

— Женщина должна быть мудрой. Я Андрея растила так, чтобы он знал: дом — крепость. А ты что сделала?

— Я сделала себе крепость. Свою, — сказала Наталья и отключила звонок.

Через полчаса звонок в дверь. На пороге — Татьяна Петровна, маленькая, в куртке с меховым воротником, с улыбкой «сейчас всё расставлю по местам».

— Здравствуй, Наталья. Покажи, что у тебя тут за бедлам.

Она прошла на кухню, вздохнула.

— Да у тебя нервы расшатаны, девочка. Женщина, если любит мужа, всё прощает. Тебе надо извиниться. Андрей переживает.

— Переживает? Из-за немытой тарелки? — Наталья усмехнулась.

— Он упрямый. Уйдёт — не вернёшь.

— Так и заберите его к себе. Варите ему кашу.

— Ты что несёшь?! Брак — это ответственность!

Наталья взяла тарелку и со звоном расколола её в раковине.

— Вот моя семья, — сказала она.

Татьяна Петровна вскрикнула.

— Ты ненормальная! Я позвоню сыну!

— Пусть приходит. Только соску не забудьте.

Свекровь вылетела за дверь, хлопнув так, что дрогнуло зеркало.

Наталья осталась среди осколков. Слёз не было. Внутри разлилась пустота и вместе с ней — странное чувство силы.

Андрей вернулся под утро. Наталья проснулась от скрежета ключа в замке и запаха дешёвого энергетика. Он вошёл осторожно, будто вор, но она слышала каждый шаг: босые пятки по коридору, рюкзак, брошенный в угол, шорох куртки.

— Ты чего не спишь? — пробормотал он, заглянув в спальню.

— Сплю, — ответила она, не открывая глаз.

— Ну и спи.

Он плюхнулся на диван в зале и вскоре захрапел. Наталья перевернулась на другой бок и осознала: так жить больше нельзя.

Утром она встала раньше него. Сделала себе кофе, собрала документы, аккуратно положила ноутбук в сумку. Вещи Андрея она не трогала. Пусть сам разбирается с носками под диваном.

На кухне лежал пакет из магазина: пачка сосисок, чипсы, пиво. Даже хлеба не купил.

Наталья села за стол, открыла ноутбук и принялась за работу. Через пару часов Андрей вышел в помятой футболке.

— Ты чего надулось, как мышь на крупу? — сказал он, наливая себе кофе в ту самую грязную кружку.

— Я не надулась, — спокойно ответила она. — Я решила больше не убирать за тобой.

— Ну, революция! — ухмыльнулся он. — Думаешь, я стану мыть посуду?

— Именно.

— Значит, ты плохо меня знаешь.

Наталья закрыла ноутбук и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я слишком хорошо тебя знаю.

Он бросил кружку в раковину.

— Женщина должна быть мягче. Вот мама моя — она золото. Всё понимает, всё успевает. А ты?

Слово «мама» ударило сильнее всего.

— Так иди к своей золотой маме, — сказала Наталья тихо. — Пусть она тебе и готовит, и убирает.

Андрей вскинул брови.

— Ты меня выгоняешь?

— Я предлагаю логичное решение.

Он что-то пробурчал, ушёл, а через пять минут вернулся:

— Мама сказала, я могу пожить у неё. Отлично. Собери мои вещи.

— Собирай сам, — ответила Наталья.

Сборы заняли меньше часа. Он пихал одежду в чемодан, захлопнул крышку и потащил в прихожую.

— Ты об этом пожалеешь, — сказал он. — Я тебя содержал.

— Правда? — Наталья подняла голову. — А ипотеку кто оплачивает?

— Ну давай теперь считать!

— Мы оба платим. Квартира наполовину моя.

— Ну и сиди в своей половине, — усмехнулся он и хлопнул дверью.

С полки упала коробка с фотографиями. Наталья не стала поднимать.

В мессенджере уже висели сообщения от Татьяны Петровны:
«Что ты творишь?»
«Андрей сказал, что ты его выгнала»
«Женщина должна хранить семью»

Наталья положила телефон экраном вниз.

День прошёл в тишине. Вечером позвонила свекровь, явилась с пакетом еды.

— Вот, принесла. Андрей отказался есть, сказал, что аппетит пропал. А у тебя, наверное, и еды нет.

— Спасибо, не нужно, — ответила Наталья.

— Как это не нужно? Женщина должна кормить мужа, а ты его выгнала!

— Я себя освободила.

Свекровь вошла без приглашения.

— Посмотри на себя! Тридцать три года, а ведёшь себя как школьница. У тебя муж, работа, квартира. А ты что? Всё рушишь из-за гордости.

Наталья молчала.

— Он найдёт другую, которая будет его ценить. А ты останешься одна!

— Пусть находит.

— Ты совсем ничего не боишься? Женщины всегда должны уступать!

Наталья открыла дверь и показала на выход.

— Татьяна Петровна, идите домой.

— Что-о?!

— Это моя квартира. Учить меня не нужно.

Свекровь побагровела.

— Ты неблагодарная! Я посмотрю, как ты будешь жить, когда он подаст на развод!

— Пусть подаёт, — спокойно ответила Наталья. — Половина квартиры моя.

На следующий день пришло сообщение: «Я подаю на развод».

Она ответила: «Ок».

Через час позвонили из агентства недвижимости: «Ваш муж интересовался разделом квартиры. Рассматривали ли вы продажу?»

— Нет. И не буду. Квартира оформлена на двоих.

Вечером позвонил Андрей.

— Готовься к суду.

— Давно пора, — сказала Наталья.

— Ты серьёзно хочешь остаться одна?

— Я хочу остаться в тишине.

— Посмотрим.

Сердце у неё колотилось, но страха не было. Было чувство освобождения.

Через три дня Андрей снова пришёл без звонка.

— Поговорить надо, — сказал он, садясь на диван. — Ну чего ты взбесилась? Я же не бил тебя, не гулял. Просто не помогал. Мужики такие.

Наталья закрыла ноутбук.

— Потому что я устала быть твоей мамкой.

— Ты знала, за кого замуж выходила.

Она достала его вторую сумку.

— Собери остатки вещей и уходи.

— Наташ, ты серьёзно?

— Серьёзнее не бывает.

Он поднялся, но тянул время.

— На суде я скажу, что ты психованная. Помнишь, тарелки била?

— Конечно, скажи, — рассмеялась она. — И про маму расскажи, как она меня воспитывать приходила. Судье понравится.

Он выругался, толкнул стул и вылетел за дверь. Наталья решила: завтра меняет замки.

Дальше были суды. Скучные, с бумагами и усталыми лицами. Судья разделил квартиру пополам, ипотеку — поровну. Всё сухо и официально. Наталья почувствовала, как с плеч упал груз.

Андрей выходил из суда с видом проигравшего миллион.

— Ты довольна?

— Очень, — честно ответила она.

Но война не закончилась. Татьяна Петровна явилась с ключами:

— Сын дал. Я пришла за его вещами.

— Всё уже забрано, — ответила Наталья.

— Не верю.

— Это не ваша квартира. У вас нет права голоса.

Свекровь толкнула дверь, но Наталья удержала её.

— Ты неблагодарная! — закричала та. — Ты разрушила моего сына!

— Я освободила себя, — ответила Наталья.

Свекровь взвизгнула и отступила.

— Я вызову полицию!

— Зовите. Объясните им, почему лезете в чужую квартиру с ключами.

— Ты всё равно останешься одна!

— Лучше одна, чем с вами двумя.

Наталья захлопнула дверь и повернула ключ дважды.

Через неделю она сменила замки и номер телефона. Удалила Андрея из мессенджеров. Когда он написал: «Я скучаю», она не ответила.

Квартира стала просторной и чистой. Она купила новую мебель, переставила стол. Каждое утро просыпалась с ощущением, что дышит впервые за много лет.

Иногда знакомые рассказывали: Андрей живёт у матери. Целыми днями сидит дома, ест, смотрит телевизор. А Татьяна Петровна жалуется коллегам: «Сын без дела».

Наталья улыбалась.

— Поздравляю, Татьяна Петровна, — сказала она как-то вслух. — Вы воспитали идеального сына. Он никогда вас не бросит.

Вечером Наталья заварила чай, включила любимый фильм и впервые за долгие годы почувствовала спокойствие. Не одиночество — тишину. Свою тишину, за которую боролась. И которая стоила каждого хлопка дверью, каждого суда, каждой разбитой тарелки.