— Павел… ты стал чужим. Против матери идёшь. Отец бы не одобрил.

— Мам, ну нельзя так резко, — с досадой произнёс Андрей, распахнув свою дверь и увидев на пороге мать с сумками.

Ольга застыла в прихожей, придерживая Артёма, который тянулся снять шапку.

— А что случилось? Я просто борщ приготовила, компот поставила. Разве нельзя побаловать семью? — Валентина Степановна прошла на кухню, будто была у себя дома.

На плите уже тихо кипело, запах копчёного сала и лавра тянулся по квартире. Ольга молча поставила сына на пол и помогла снять сапожки. Мальчик зашагал в комнату, а Ольга, не снимая куртки, приподняла крышку кастрюли — в ней был густой борщ на сале, с большими каплями жира на поверхности.

— Мы Артёму жирного не даём. Вы ведь знаете, — сказала она ровно, но твёрдо.

— Да ничего ему не будет от пары ложек, — отмахнулась свекровь и потянулась за половником.

Ольга достала из холодильника заранее приготовленный куриный бульон, налила в детскую миску.

— У нас есть свой суп. Пожалуйста, заберите борщ домой. Мы его есть не станем.

Валентина Степановна опустилась за стол, взгляд стал жёстким.

— Всё вам не так. Раньше еду ценили, а теперь — фу, борщ не тот.

Андрей стоял в стороне, растерянный.

— Ну зачем так категорично, — мягко сказал он. — Мама ведь хотела как лучше.

Ольга не обернулась.

— Я оберегаю ребёнка.

После обеда Артём сидел в детской с планшетом. Ольга убирала со стола, когда услышала шаги. Валентина Степановна остановилась в дверях, сложив руки на груди.

— Я в его годы уже весь двор знала. Что это за воспитание — уткнулся в гаджет?

Ольга подошла, заглянула в комнату.

— У него строго по времени — полчаса в день. До этого мы гуляли в парке.

— Разбаловали, — фыркнула свекровь и пошла в зал.

Ольга тяжело выдохнула, прислонилась к косяку, глядя, как сын смеётся над мультяшным зверьком на экране.

Вечером, когда Ольга укладывала Артёма, он уже зевал, тёр глаза. Она накрыла его одеялом, поцеловала в лоб и провела ладонью по волосам. Из коридора донёсся голос свекрови:

— Может, ещё мультик включим? А то проснётся ночью.

— Не нужно, спасибо. У нас режим. Пора спать, — спокойно ответила Ольга.

Валентина Степановна недовольно пробормотала что-то и ушла. Ольга осталась сидеть, слушая ровное дыхание сына.

Наутро Андрей уже собирался на работу, когда раздался звонок. Он открыл дверь — мать с широкой улыбкой и огромной коробкой.

— Вот! Подарок мечты — машинка на пульте! — радостно протянула она Артёму, который босиком выбежал в прихожую.

— Спасибо, — сказала Ольга, обнимая сына. — Но мы же договаривались — игрушки только на праздники.

Она взглянула на Андрея. Тот развёл руками.

— Ну что за строгости, — пожала плечами свекровь. — Я бабушка, мне можно.

За ужином разговор перешёл на деньги. Ольга нарезала огурцы, Артём ел кашу, уронил ложку, она подняла и вытерла её. Валентина Степановна аккуратно откусывала котлету.

— Слышала, вы опять куда-то едете? Лучше бы ремонт сделали. Вон, обои отходят.

— Мам, давай не будем, — быстро вмешался Андрей. — Мы сами решим.

Ольга молчала, но внутри всё сжалось. Она отнесла тарелки на кухню и включила воду, пытаясь заглушить раздражение.

Капли с крана стекали в раковину, чайник тихо шумел. Ольга машинально вытирала поверхность, чувствуя, как раздражение от вчерашнего разговора всё ещё внутри. Артём прибежал с рисунком. Она кивнула, улыбнулась, но мыслями оставалась на кухне. В соседней комнате громко работал телевизор — Валентина Степановна включила новости, как обычно, на полной громкости. Ольга поправила полотенце и вздохнула.

К обеду, в выходной, снова звонок. Ольга открыла дверь — свекровь в пальто, с пакетом и рулоном обоев.

— Принесла. Надо переклеить стены в спальне. Вот, посмотри, какие варианты. Светлые, спокойные. Всё уже подобрала.

Она разложила образцы на столе. Ольга взглянула, но не притронулась.

— Валентина Степановна, мы ремонт не планируем. Это дорого. И нас всё устраивает.

Свекровь приподняла брови.

— Хоть иногда надо обновлять. Обои выгорели, вид унылый.

— Может, когда-нибудь потом, — мягко, но твёрдо произнесла Ольга.

— Ну как знаете, — свекровь собрала образцы. — Потом не жалуйтесь, что ребёнок растёт без вкуса.

Ольга молча ушла в детскую, где Артём строил башню из кубиков.

Утром в воскресенье, только Ольга поставила чайник, — снова звонок. Свекровь вошла, разулась и достала из пакета пироги.

— Горячие ещё. И вот, подумала — вам нужно в санаторий летом. У меня там связи, всё узнала: питание, процедуры, воздух.

Ольга поставила чашки.

— Спасибо, но мы хотим поехать на море в августе.

Валентина Степановна замерла.

— На море? С ребёнком? Там толпы и жара. В санатории полезнее. И я могла бы поехать с вами.

— Мы хотим провести отпуск втроём.

— Понятно… ну значит, без меня, — сухо ответила свекровь и отодвинула пироги.

На следующий день, когда Ольга собирала бельё, снова звонок. Свекровь без пальто, в жакете, накрашенная, с пакетом. Прошла внутрь, осмотрела Ольгу.

— Хоть халат бы накинула. Гостей так встречать неприлично.

Ольга молча закрыла дверь. На ней были домашние шорты и прозрачная футболка. Она поставила кружки на стол.

— Женщина должна следить за собой, особенно при муже. Раньше всё было иначе, — продолжила свекровь.

— Я дома. И меня всё устраивает, — коротко сказала Ольга.

После обеда, когда Артём возился с конструктором, свекровь включила сериал так громко, что актёры кричали друг на друга. Ольга из комнаты попросила убавить.

— У меня слух уже не тот, — ответила та.

Артём бросил деталь и зажмурился. Ольга села рядом, обняла его.

— Потерпи, потом продолжим.

Вечером Андрей вернулся с работы. Мать встретила его у двери:

— Ты даже не звонишь. Я у вас как мебель. Всё вокруг этой девицы.

— Мам, у нас много дел. Я устаю.

— Раньше ты был другим. Добрым. А теперь чужой.

Андрей прошёл на кухню. Ольга молча ставила чайник. Свекровь следом.

— Не понимаю, как ты позволяешь ей так со мной говорить. Я твоя мать.

— Мам, у меня своя семья. Пойми.

— Значит, я лишняя?

Он не ответил. Тишина повисла между ними.

Утром, застилая кровать, Ольга услышала, как Артём пробежал мимо в куртке и с одной варежкой.

— Мам, где вторая?

— В прихожей, в рюкзаке, — откликнулась она.

На кухне уже гремела посуда — свекровь наливала чай. Ольга вздохнула: день только начался, а напряжение уже было в воздухе.

Андрей застёгивал куртку.

— Я с ним выйду, — сказала Ольга. — Надо в аптеку.

— Я тоже готов, — отозвался Андрей. — Мам, ты останешься?

— Конечно. Пирог подогрею, сериал посмотрю.

Ольга промолчала. Через минуту они с сыном уже шли по лестнице.

Когда вернулись, было тихо. Артём пошёл в комнату, а Ольга — на кухню. Свекровь стояла у стола.

— Он в одной кофте был на улице? — строго спросила она.

— Под ней два слоя и капюшон. Было тепло.

— Простынет — сама виновата, — буркнула она и ушла.

Прошла неделя. В субботу, убираясь в детской, Ольга встретила свекровь, которая уже с порога комментировала:

— В прихожей цвет стен неприятный. Надо перекрасить. Я у себя недавно поменяла — теперь любуюсь.

— Нет, спасибо. Нас всё устраивает.

— Ну, хозяйка, значит… как хотите, — с обидой сказала она и ушла.

Вечером за чаем Андрей сказал, что купил Артёму велосипед.

— А старый чем плох? — вмешалась свекровь. — Лучше бы деньги на дачу отложили.

— Это подарок для ребёнка, — спокойно сказала Ольга.

— Раньше обходились без этого.

Ольга взяла кружку и пошла мыть.

Поздно вечером, когда Артём спал, Валентина Степановна вернулась с альбомом фотографий. Положила на стол.

— Вы меня оттолкнули, — дрогнувшим голосом сказала она сыну. — Всё делаете без меня. А я для вас и для внука всё отдавала. А теперь я лишняя.

Ольга подняла взгляд, но свекровь смотрела на Андрея.

— Павел… ты стал чужим. Против матери идёшь. Отец бы не одобрил.

Андрей провёл рукой по лицу.

— Я не против. Просто хочу, чтобы ты поняла — у нас своя жизнь. Мы сами решаем.

— Значит, вытесняете, — её голос стал холодным. — Больше не ждите помощи. Сами так сами.

— Мам… — начал Андрей, но она уже шла к двери.

— Ты меня утратил, Павел. Видеть вас больше не желаю.

Дверь хлопнула. В квартире стало тихо. Ольга убрала чашки. Артём выбежал.

— Мамочка, всё хорошо?

— Всё хорошо, малыш.

Андрей сел рядом.

— Ну что ж… Значит, сами, — тихо сказал он.

Ольга кивнула. Это было не похоже на победу. Скорее, на тишину после долгого крика. И впервые за долгое время стало легче дышать. Немного покоя. Дом снова был только их.