— Лена, чего застыла, займись гостями, — бросила Наталья Аркадьевна. — Мои девочки пришли пообедать.

— Лена, чего застыла, , займись гостями, — бросила Наталья Аркадьевна. — Мои девочки пришли пообедать.

— Димочка, я больше не могу… — голос Натальи Аркадьевны едва не срывался, но она старалась держаться. — После отца… тут всё чужое. Не могу находиться. Ночи без сна.

Дмитрий присел рядом, взял её ладонь.

— Мам, не мучь себя. Переезжай к нам, побудешь немного. Когда почувствуешь, что можешь — вернёшься. Никакой спешки, как тебе будет комфортно.

Она молча кивнула. На следующий день он заехал за ней с чемоданом и двумя коробками.

— Приехали, — сказал он, открывая дверь квартиры.

Лена встретила их в прихожей. Сдержанно улыбнулась, взяла сумку.

— Наталья Аркадьевна, здравствуйте. Мы вам рады. Скажите, какая комната вам удобнее?

Свекровь прошла внутрь, осмотрелась, будто оценивая.

— Всё равно. Я ненадолго, не хочу мешать.

Лена не отреагировала на сухой тон, лишь чуть кивнула.

— В гостевой всё готово. Постель свежее, полотенце — на полке.

Первые дни прошли спокойно. Лена держалась вежливо, не вмешивалась, старалась не раздражать. Наталья Аркадьевна больше молчала, но наблюдала. Иногда благодарила, оставляла чашку в мойке.

Но вскоре обстановка изменилась.

— Опять переставили мои книги?

Лена остановилась, стараясь говорить спокойно. На полке, где были её романы, теперь стояли сувениры и фото в рамках.

— Они мешали, — сказала свекровь, не оборачиваясь, продолжая мыть подоконник. — Нужно, чтобы было уютно.

— Но это наш дом. Я не прошу вас жить среди чужих вещей.

Свекровь выпрямилась, пристально глядя.

— Вы так ранимы. Я просто навожу порядок. Стараюсь как лучше.

Лена отступила. Хотела ответить, но раздался звонок.

Дмитрий зашёл с пакетами.

— Мам, привет. Купила что-нибудь вкусное?

— Конечно, сынок. Вишнёвый пирог — ваш с Леной любимый.

Лена шагнула, но он уже прошёл на кухню.

Когда Наталья Аркадьевна ушла к себе, Лена сказала:

— Дима, она снова убрала мои книги.

— Не начинай. Мамина привычка — всё расставлять. Потерпи немного.

Лена замолчала. Её тревога казалась мелочью.

В следующие дни они почти не разговаривали. Лена рано уходила, вечером молча переодевалась. Свекровь оставляла записки: «Суп в холодильнике», «Порошок закончился». Дмитрий всё чаще задерживался.

Однажды Лена увидела коробку с книгами под столом. На ней — записка: «Убрала временно, чтобы было просторнее».

Она провела рукой по ленте, перевязывавшей книги, словно это были не её вещи, а чужие воспоминания.

Из кухни донёсся голос:

— Надя, ну ты бы видела. Она вроде милая, но не хозяйка. Вот Иринка у Марии Степановны — вот девочка, вот жена. А эта… не наша.

Лена замерла.

Позже она попыталась поговорить с Дмитрием.

— Может, сходим в кино?

— Маме надо на рынок, потом к мастеру. Я обещал.

— А как же я?

Он пожал плечами.

— Ты же видишь, ей сложно. Потом сходим.

Но «потом» не наступало.

Когда к ним приехали сёстры Дмитрия, Лена помогала с готовкой. Хотя её не просили.

— Девочки пообедают, — сказала свекровь.

Во время застолья Лена была тенью. Её почти не замечали.

— Лена, чего застыла, помоги с угощением, — бросила Наталья Аркадьевна.

Когда все ушли, Лена молча убирала посуду.

— Даже стол не накрыла, — усмехнулась свекровь.

Вечером Лена рассказала Дмитрию. Он не защитил её.

— Я для неё никто? Или хотя бы человек, с которым считаются?

Он молчал.

Письмо на столе, адресованное ей, было вскрыто. Она сжала его в руке.

— Это мои письма. Вы их читали?

— Думала, квитанции, — ответила свекровь. — Не специально.

— Там видно, что это не квитанции…

— Ну извините. Такая вы нежная. Всё внутри держите, а теперь накинулись.

Лена схватила сумку и ушла.

— Мы не можем так жить, — сказала Лена. — Я будто гость в своём доме. Ты меня не защищаешь.

— А ты не хочешь понять маму. Она всё потеряла.

— Это про границы. Про уважение.

— Ты всегда была холодной.

Она долго молчала. Потом начала собирать вещи. На полке — фотоальбом. Она не взяла его.

— Куда ты?

— К родителям. Мне нужно подумать.

— Подожди…

— Я предупреждала. Ты молчал.

Он не удержал её.

Дома у родителей было тепло. Мать обняла её молча, отец поставил чайник.

— Не будем спрашивать. Просто поешь, отдохни — потом поговорим.

Она кивнула. Всё было просто. Спокойно.

На утро Артём приехал.

— Прости. Я опоздал. Но понял многое. Я снял маме квартиру рядом с Лизой. Всё сам перевёз. Сказал — решение окончательное.

— Хорошо, — сказала Лена. — Но если всё повторится — я уйду.

— Не повторится. Обещаю.

Он забрал её вещи. Она осталась на день.

Когда Лена вернулась, квартира была тиха. На полке — её книги. В гостиной — их фото.

— Ты уверен? — спросила она вечером.

— Да. Спасибо, что не промолчала.

Она впервые улыбнулась по-настоящему. Молча. Уверенно.

Свекровь не звонила. Только однажды, коротко. В доме стало легко дышать.

— Может, навестим её? — предложила Лена.

— Она сказала, что должна привыкнуть. Хватит скитаний.

Лена почувствовала лёгкий укол сомнения. Но тут же отбросила его. Главное — они теперь вдвоём. И только это имело значение.