В этот момент Марина помешивала ужин на плите, когда вдруг в прихожей раздался резкий щелчок замка. Дверь распахнулась так, будто её толкнули изнутри.
— О-о, и прибраться вы тоже не успели, — громкий голос разорвал спокойный вечер.
Марина вздрогнула и машинально посмотрела на часы — без пятнадцати девять.
В коридор, не снимая сапог, уже уверенно шагала Лидия Павловна — её свекровь. Тяжёлое пальто, полиэтиленовый пакет и вечное выражение недовольства будто были частью её образа.
— Добрый вечер, — сдержанно произнесла Марина.
— Какой уж тут «добрый», — проворчала та. — Полы не вымыты, вещи раскиданы. Ты разве не видишь?
— Я только с работы, — спокойно ответила Марина. — Не успела.
— Я в твои годы и работала, и дома всё сверкало, — отрубила свекровь. — Сейчас молодёжь совсем распустилась.
Из комнаты выглянул взъерошенный Егор, их десятилетний сын.
— Бабушка! — обрадовано воскликнул он.
— Почему ребёнок до сих пор не в кровати? — не удосужилась ответить Лидия Павловна. — Уже ночь на дворе.
— У меня куча примеров по математике, — объяснил Егор. — Я недавно закончил.
— Днём надо заниматься, а не гаджетами щёлкать, — отрезала свекровь. — Вот результат твоего «воспитания», Марина. Портишь мальчика.
Егор виновато посмотрел на мать.
— Иди умойся, — попросила Марина. — Я сейчас подойду.
Свекровь тем временем уверенно прошла в гостиную и опустилась на диван так, словно здесь жила она.
— А Роман опять задерживается? — спросила она.
— Говорил, что будет к десяти, — ответила Марина.
— Ну конечно. В такую неразбериху и торопиться не хочется, — испытующе взглянула она на невестку.
Марина не ответила. Смысла спорить не было.
Она поставила перед гостьей чашку чая.
— Могу предложить компот. Свежий.
— Я вечером сладкое не пью, — передёрнула свекровь. — И вообще, мне приглашения не нужны. К сыну прихожу, когда считаю нужным. Надеюсь, ты это понимаешь?
Марина просто кивнула. Фраза прозвучала, как удар по дверному замку — по её личной территории.
К десяти вернулся Роман. Уставший, с помятым воротником, он остановился на пороге, увидев мать.
— Мам? Что ты тут делаешь?
— Сынок, мне твоя помощь нужна, — томно вздохнула она.
— Что-то с самочувствием? Врача вызвать? — испугался он.
— Да при чём тут здоровье, — отмахнулась она. — Хочу подключить эту вашу доставку еды. Разберись со мной, я совсем в ней путаюсь.
Марина едва не выронила чашку.
— То есть вы пришли в десять вечера из-за приложения? — осторожно переспросила она.
— А когда мне ещё? — возмутилась Лидия Павловна. — Днём у меня дела. Ноги болят, по магазинам таскаться трудно. А вы всё заняты. Мне же как-то жить надо!
— Я могу помочь, — мягко сказала Марина. — У меня такой же телефон.
— Нет, — свекровь прижала смартфон к груди. — Тебе я его не доверю. Роман всё сделает правильно.
Роман виновато посмотрел на жену, вздохнул:
— Ладно, мама, давай разберёмся.
Марина укладывала Егора, пока Роман объяснял матери, что и куда нажимать. В груди у неё копилось то, что давно требовало выхода.
Когда свекровь наконец ушла, было почти одиннадцать.
Роман робко заметил:
— Могла бы чуть больше понимания проявить… Мама одна, ей тяжело.
— Я понимаю, — Марина говорила ровно, но голос звенел. — Только не понимаю, почему её трудности всегда решаются вечером, у нас дома.
Роман беспомощно развёл руками.
— Ну она такая… Её уже не изменить.
— А вот тебя ещё можно, — тихо сказала Марина. — Ты хоть раз сказал бы: «Мам, давай завтра».
Он не ответил. И Марина запомнила эту паузу.
Прошёл месяц, и наконец наступили долгожданные выходные. Они пообещали Егору поездку в новый парк аттракционов — и мальчик считал дни.
— Мам, там правда гигантская горка? — спросил он утром.
— Самая большая, — улыбнулась Марина. — И батуты, и лазерный лабиринт. Только позавтракаем.
В кухню вошёл Роман.
— Пап, ты тоже полезешь на горку? — загорелся Егор. — Или будешь внизу ждать?
— Я? — рассмеялся Роман. — Я первый туда побегу!
Зазвонил телефон. «Мама», — высветилось на экране.
Роман поморщился, но ответил.
Марина уже по выражению его лица поняла: снова привычный сценарий.
— Сегодня? Сейчас?… Мама, но мы… — он вышел в коридор. — Я обещал сыну… Ну не сегодня же… Ладно… попробую…
Егор замер с ложкой в руке.
— Пап, мы же в парк… — шёпотом напомнил он.
Роман вернулся мрачный.
— Мама просит отвезти её на дачу, — признался он. — Там какие-то проблемы с электричеством. Говорит, кроме меня некому.
— И ты согласился, — без эмоций произнесла Марина.
— Я не могу её бросить! — резко ответил Роман. — Там старые провода…
— А то, что ты обещал кое-что своему сыну, — это ерунда? — в голосе Марины дрогнуло разочарование.
— Мы перенесём, — виновато сказал Роман. — На следующую неделю…
— Мы опять не поедем? — Егор стоял в дверях, сжимая кепку.
Роман попытался оправдаться:
— Я быстро! Завезу бабушку и вернусь. Мы успеем…
Марина посмотрела на часы. Она знала — не успеют.
— Ты не вернёшься вовремя, — тихо сказала она. — И мы оба это понимаем.
Роман отвернулся, схватил ключи и ушёл, громко хлопнув дверью.
Егор опустил голову.
— Может… и правда потом? — прошептал он. — Папе же нужно помочь.
Марина присела перед ним.
— Слышишь? — мягко подняла его подбородок. — То, что взрослые боятся отказать, — это их проблема. Ты здесь ни при чём. Ты ждал — и это важно.
— Но папа уехал… — пожал плечами Егор.
Марина на секунду задумалась — и решилась.
— Значит, поедем вдвоём, — сказала она. — А папа… догонит, когда научится догонять.
Егор удивлённо улыбнулся.
— Правда?
— Конечно. Я тоже хочу на огромную горку.
Через полчаса они уже ехали в такси.
К вечеру Роман вернулся злой и вымотанный. Электричество, как выяснилось, давно сделали, но раз уж он приехал, его заставили перенести доски, переставить шкаф и перекопать грядку.
— Кто заставил? — спокойно спросила Марина.
— Подруга мамы… и мама тоже, — буркнул он. — Она заранее сказала, что я всё сделаю. Мне неудобно было отказать.
Марина поставила перед ним ужин.
Егор восторженно рассказывал, как они катались на горках, выиграли мягкого тигра и как мама в лазерном лабиринте побила рекорд дня.
Роман слушал, мрачнея всё больше.
Когда Егор ушёл, он тихо сказал:
— Я хотел быть с вами… Но маме…
— Ты выбираешь то, где тебе страшнее отказать, — спокойно произнесла Марина. — Мне — не страшно. Ей — страшно. Вот и все твои решения.
— Это неправда! — вспыхнул он. — Она одна!
— У неё есть взрослый сын и подруги, — Марина встала. — А у тебя есть семья, которую ты сегодня оставил.
Он ничего не ответил. И это молчание стало второй трещиной.
Через пару недель Роман пришёл домой раньше обычного.
— Марин, надо поговорить, — сказал он.
— Опять мама? — устало спросила она.
— Да… — Роман провёл рукой по лицу. — Она продала дом. Ей тяжело одной. И… купила квартиру.
Марина замерла.
— Где?
— В нашем подъезде, — тихо признался он. — Та, что освободилась у Митрофановых.
Марина почувствовала, как будто что-то тяжелое медленно опускается на грудь.
— То есть твоя мама решила жить не на трёх остановках, а через стенку? — медленно сказала она. — И поставила нас перед фактом.
— Я сам узнал сегодня, — оправдывался он. — Она боялась, что ты будешь против.
Марина горько усмехнулась:
— Конечно. Проще не спрашивать.
Она отошла в сторону.
— Мне нужно время. Сейчас я не могу это переварить.
Марина поехала к своей маме. На маленькой кухне они долго сидели с чаем.
— Я не хочу жить с ней в одном подъезде, — шёпотом сказала Марина. — Я и так устала от её внезапных визитов. Что дальше?
— Свекровей не выбирают, — вздохнула мама. — Но то, что ты позволяешь, выбираешь ты.
— Да что я могу?..
— Устанавливать границы, — мягко сказала мама. — Спокойно, без скандалов. Просто обозначить, как вам удобно. Если не ты сделаешь, никто не сделает. И хуже уже не станет — дальше и так некуда.
Эти слова Марина запомнила.
Переезд занял две недели. Лидия Павловна всем твердило:
— Я редко буду заходить! Только по делу. Мы же семья!
Но в день, когда грузчики уезжали, в дверь Марины тут же позвонили.
— Маринушка, дома? — раздалось довольное.
Телефон завибрировал: «Лидия Павловна звонит».
Марина вдохнула и открыла.
— А я уже волновалась, что вас нет, — бодро сказала свекровь. — Где Роман? Егор? Я ненадолго.
— Роман на работе, Егор у друга, — сухо ответила Марина. — Что-то случилось?
— Да ну… — свекровь достала коробку. — Купила себе подарок на новоселье. Робот-пылесос! Но это ваше приложение, интернет… Дождусь Романа, он подключит.
— Я могу помочь, — в третий раз предложила Марина.
— Да куда тебе, — передёрнулась свекровь. — Ты и обычную уборку толком не делаешь. Подожду сына.
Марина вспомнила слова матери.
— Лидия Павловна, — спокойно сказала она. — Нам нужно договориться.
Свекровь насторожилась:
— Это ещё о чём?
— О ваших визитах. Мы с Романом решили: нам важно, чтобы дома было своё пространство. Пожалуйста, давайте заранее предупреждать — звонком или сообщением. И приходить не позже семи вечера.
— Что?! — округлились её глаза. — Это ты ставишь мне условия? Мне — матери Романа?!
— Я никому не ставлю условий, — тихо сказала Марина. — Я обозначаю правила нашего дома. Вы можете общаться с сыном и внуком — и мы не против. Но не поздними набегами из-за техники.
— К своему сыну я могу приходить, когда хочу! — вспыхнула свекровь. — Никто не смеет мне указывать!
Марина почувствовала дрожь, но не отступила.
— В вашем доме — да. В нашем — мы решаем. Если вы придёте поздно без предупреждения, я могу не открыть. Это моё право.
Повисла тяжёлая пауза.
— Ну конечно… — прошипела свекровь. — Старуху ещё и по расписанию пускать будете.
— Не по расписанию, — устало ответила Марина. — По договорённости.
Свекровь рывком схватила коробку.
— Пылесос сын мне настроит у меня дома. Когда-нибудь он всё-таки появится после работы!
И ушла, громко хлопнув дверью.
Марина стояла в коридоре, чувствуя, как бешено колотится сердце. Но внутри впервые было не только страшно — было странно спокойно.
Вечером Роман спросил:
— Мама приходила?
— Приходила, — спокойно ответила Марина. — Я сказала, что теперь гости приходят только по предварительному предупреждению и не позже семи.
Роман опешил.
— Ты… серьёзно?
— Абсолютно. Я устала жить без границ. Я не запрещаю вам общаться. Я защищаю наш дом.
— Мама звонила, — признался он. — Кричала, что ты меня у неё «отнимаешь».
— Я никого ни у кого не отнимаю, — Марина наливала чай. — Я хочу, чтобы у меня был вечер, когда я укладываю сына, а не чиню чужие гаджеты.
Роман прикрыл глаза.
— Я всегда думал, что если скажу маме «нет», стану плохим сыном. Но сейчас… мне стыдно. Не за тебя — за себя. Что всё это время я делал вид, будто не замечаю, как тебе тяжело.
Марина удивлённо посмотрела на него.
— Я не обещаю, что стану героем, — криво усмехнулся он. — Но попробую учиться говорить: «Мам, давай завтра». Хотя бы иногда.
В комнату выглянул Егор.
— Мам, пап… Теперь бабушка будет каждый день приходить? — тревожно спросил он.
Роман вдохнул и уверенно ответил:
— Нет, Егор. К нам приходят тогда, когда мы готовы. И так будет правильно для всех.
Егор облегчённо улыбнулся и убежал.
Марина подняла чашку. Дрожь отступала. Свекровь обижена, Роман растерян, сердце всё ещё стучит слишком быстро — но что-то важное наконец сдвинулось.
Иногда первое «нет» звучит громче десятков «ладно, как скажешь».
И именно с него начинается уважение.
В том числе — к себе.
Комментарии (0)