– Думаешь, мне легко выталкивать тебя с детьми на улицу?

Комната тонула в полумраке. Из окна сочился тусклый уличный свет, рисуя на стене блеклые полосы. Вещи тихо шуршали, когда Ольга укладывала их в сумку. Мальчишечьи футболки, детские носки, потрёпанные книжки – всё складывалось механически, бездумно.

На кухне щёлкнула зажигалка. Тонкая струйка дыма лениво поползла по потолку. Мария сидела у окна, курила и упорно делала вид, что руки у неё не дрожат. В голове пульсировала одна мысль: решение принято, обратной дороги нет.

Ольга подняла глаза. Их разделял всего несколько шагов, но казалось, будто пропасть. Веки покраснели, но голос звучал ровно:

– Мам… может, есть другой выход?

Мария выдохнула дым и отвернулась. С улицы донёсся визг тормозов и лай собак.

– Нет, доченька. У меня нет возможности держать вас у себя, – сказала она глухо.

Ольга прикусила губу. Внутри всё рвалось от обиды и страха.

– Понимаю… но всё равно больно.

– Оля, хватит. – Мария резко вдавила окурок в пепельницу. – Думаешь, мне легко выталкивать тебя с детьми на улицу?

Тишина снова накрыла кухню. Только часы на стене отстукивали секунды, будто напоминая: время уходит.

Мария не могла не вспоминать. Два месяца назад. Телефонный звонок. Хриплый голос дочери: «Он ушёл…». Тогда она без колебаний освободила свою вторую квартиру, выгнала жильцов и забрала Ольгу с детьми. А теперь – новый хозяин магазина, в котором она проработала двадцать лет. «Ваши методы устарели. Коллектив нуждается в свежей крови». Всё.

Оставалась только квартира как источник дохода.

Но как сказать это дочери так, чтобы не убить в ней остаток надежды?

Звонок в дверь расколол вязкое молчание. Ольга вздрогнула и пошла открывать.

На пороге стояла соседка – Анна Петровна. На ней был старенький вязаный платок, из которого выбивались седые волоски. В руках – тарелочка с пирожками, ещё тёплыми: пахло луком и маслом.

– Оленька, здравствуй, родная, – улыбнулась она, протягивая тарелку. – Помяните моего Сашеньку… Сегодня ему сорок исполнилось бы… Здравствуй, Маришка!

Мария с усилием изобразила приветливую улыбку.

– Добрый вечер, Анна Петровна.

Соседка окинула их взглядом и ахнула:

– Да что же вы такие мрачные? Не случилось ли чего страшного?

– Уезжаем, – коротко сказала Ольга.

– Уезжаете?! Да куда же?

Мария глубоко вдохнула. Хотелось ответить колко, но она сдержалась:

– Работу потеряла. Квартиру снова сдавать придётся.

Анна Петровна всплеснула руками. На глазах блеснули слёзы.

– Господи! А внуки? А школа рядом?

Она замерла на секунду, потом глаза её оживились.

– Маришка! А если я тебе подыщу работу?

Мария удивлённо вскинула брови.

– Какую ещё работу?

– У племянницы пансионат для пожилых. Там всегда нужны сиделки. Платят неплохо, график удобный.

Мария горько усмехнулась.

– Я – сиделка? Я всю жизнь в торговле.

– И что? – отрезала соседка. – Я узнаю, кого им нужно. Ты только не падай духом!

Она развернулась и, семеня быстрыми шагами, скрылась за дверью.

Они с Ольгой остались вдвоём. На кухне пахло остывшим табаком и луком из пирожков.

– Представляешь меня сиделкой? – хрипло спросила Мария. – Поднимать стариков, мыть их…

Ольга нахмурилась, но вдруг тихо рассмеялась:

– Мам, а вдруг попадётся старушка с миллионом и завещает всё тебе?

– Оля! – Мария не выдержала и тоже улыбнулась. – Дурочка ты у меня.

На мгновение стало легче.

На следующий день Мария пошла на собеседование. Пансионат встретил её запахом чистоты и антисептика. Белые стены, тишина, нарушаемая кашлем и приглушёнными голосами из палат.

Руководительница – Светлана Николаевна – оказалась энергичной женщиной в белом халате.

– У нас двадцать три постояльца, – рассказывала она, пока они шли по коридору. – Работа не сахар, но платим достойно.

В одной из палат у окна сидела старушка. В руках – вязание, на лице – усталая улыбка.

– Это Вера Васильевна, наш «старожил», – пояснила руководительница.

Старушка подняла глаза, посмотрела на Марию и сказала:

– Новенькая? Очень хорошо… А то вчера Таня ушла, теперь поговорить не с кем.

В её голосе прозвучала такая тоска, что у Марии защемило сердце.

А если я сама когда-то окажусь такой? Одинокой, забытой?..

После собеседования Мария заехала в страховую. В старинном особняке пахло пылью и бумагой. Девушка-менеджер улыбнулась и взяла документы.

Пальцы её бегали по клавиатуре, и вдруг прозвучало:

– К выплате четыреста восемьдесят три тысячи семьсот двадцать рублей.

У Марии потемнело в глазах. Почти полмиллиона!

Она вышла на улицу, вдохнула прохладный воздух и впервые за долгое время расплакалась навзрыд. Слёзы текли, и ей было всё равно, что прохожие оборачиваются.

Володя, любимый… Даже через пятнадцать лет ты спас нас…

Через десять дней деньги пришли. Долги закрыли. Купили мебель. Отложили на летний отдых. В доме снова пахло свежей едой, детским смехом и спокойствием.

Мария теперь работала сиделкой. Сначала боялась, а потом поняла: не так уж страшно. Главное – терпение и сердце. А у неё сердце было.

Ольга с детьми осталась жить у матери.

Иногда вечером они сидели на кухне, пили чай, и Мария думала: вот он, наш светлый кусочек жизни. Иногда кажется, что выхода нет. Но он всегда где-то рядом – просто надо дождаться.